Александр Варкентин: Всесилие "штази"- легенда
26 октября 2009 г.
С архивами "штази" после объединения Германии дело обстоит так. Каждый может послать запрос, есть ли на него дело, а если есть, то и посмотреть его. Имена "стукачей" вымарывают, но по ситуации, по датам доносов каждый может их вычислить. Я свое личное дело заказывать не стал. Слишком много было на этой почве трагедий. Да не хочу я знать, кто на меня "стучал". А вдруг это был кто-то из самых близких друзей? А теперь и вовсе 20 лет прошло, чего после драки кулаками махать?
Кто такой Йоханнес Б?
Зато мне позволил заглянуть в его дело мой приятель Борис М. Все в этом деле было: с кем Борис спит, сколько пьет, с кем дружбу водит. А водил он дружбу со мной. Вот "штази" больше месяца и разбиралась, кто я такой. Потом сухая заметка: смотри дело номер такой-то. Борис проходил по разряду спортсменов, а я - по служащим культурного фронта. Месяц понадобился, чтобы это установить.
Дальше - круче. Запрос ведущего офицера: выяснить, кто такой Йоханнес М. И два месяца спустя рапорт: "Йоханнес М. ученик первого класса, сын Бориса М". Йоханнес - это по-русски Иван. Выходит, "топтуны" из "штази" семилетнего Ваньку пасли, личность устанавливали. Это к легендам о всесилии "штази".
Русский капитан и немецкий гауптманн
Капитан не то МВД, не то КГБ в московском ОВИРе выгодно отличался от гауптмана не то полиции, не то "штази" в Восточном Берлине. Капитан пучил налитые кровью - то ли от гнева праведного, то ли с перепоя - глаза, орал, грозил и ругался матом. Зато он брал наличными, французским коньяком и духами. Поэтому в Москве в "отказе" я просидел всего год. И то по собственной глупости. Пока другие "выездные" не подсказали, что "благодарить" капитана надо через секретаршу. Духи из подарка она себе возьмет, а остальное - передаст.
Гауптман же говорил "Вы" тихим голосом, смотрел на меня глазами дохлой трески. Компетентные органы все решат, когда сочтут нужным - вот был и весь его сказ. Вывести его из себя было невозможно. Взяток он не брал. Поэтому и пришлось мне дожидаться разрешения на выезд из ГДР почти 3 года.
А теперь я таксист и либерал
Где сегодня капитан МВД-КГБ, я не знаю. Надеюсь, не спился, пересидел перестройку, да и примазался к нынешним хозяевам жизни. А вот гауптман "штази" пару лет назад сам подошел ко мне на каком-то юбилее в Берлине. Случайно - ни он меня не искал, ни я его. Да я бы его и не узнал без униформы. Он без мундира оказался как минимум на голову ниже ростом.
Как он выделил меня среди сотен, а может быть и тысяч прошедших через его кабинет? Наверное, цепкая профессиональная память. "Вот, как вам повезло, что ваше дело ко мне попало, я-то либеральничал, а другой бы и посадил", - огорошил меня признанием бывший гауптман.
Ужасно, до боли хотелось его ударить. Но, юбилей все-таки, скандал ни к чему. Да и ветеран "штази" явно уловил злые флюиды в атмосфере и отбыл восвояси. На старом разбитом такси. Но не как пассажир, а как водитель. Это меня с ним как-то примирило. Потому что большинство бывших сотрудников "штази" прекрасно устроилось и в новой, объединенной Германии. Гибкость позвоночника в любой системе востребованы. А мой-то гауптман, видимо, не успел подсуетиться после воссоединения страны.
Рейн для немца - что Волга для русского
В ФРГ я попал в 1985 году. А два года спустя приехал в гости приятель с Востока. Его выпустили на неделю, жену и детей оставили дома - как своеобразных заложников. И поехали мы с ним на машине да вдоль по Рейну.
Есть тут на одной горе кошмарный монумент в честь победы немецкого оружия над французским в мохнатом позапрошлом веке. Ну как не поиздеваться над этим гигантским проявлением национального китча? И вдруг слова застряли в горле. Приятель плакал навзрыд. Ну, ладно, я-то космополит безродный. А он самый что ни на есть разнемецкий немец, с родословной из средневековья. И вот в свои 50 лет впервые увидел Рейн. Это было еще до падения Берлинской стены.
Автор: Александр Варкентин
Редактор: Владимир Дорохов
Александр Варкентин родился в 1950 году в Сибири. Школу закончил в Алма-Ате, учился в Санкт-Петербурге и Москве. Работал журналистом. В 1981 году переехал в ГДР, в 1986 - в Западную Германию. С тех пор работает на Deutsche Welle.