"Аль-Джазира"

Название телеканала, который с одинаковым интересом смотрят арабы, живущие в разных странах мира, переводится как "остров" или "полуостров", что можно понимать символически – нечто особенное в арабском мире, а можно и прямо – государство Катар, в столице которого работает "Аль-Джазира", находится на полуострове.

Независимый катарский телеканал смотрят на просторах от Дубая до Касабланки, а его дискуссионная рубрика "Столкновение мнений" постоянно бьет все зрительские рекорды. Это визитная карточка "Аль-Джазиры", единственного независимого телеканала в арабском мире. Телекомпания не боится нарушать табу и называть вещи своими именами, что в арабском мире просто не принято. Так, после теледискуссии, где резкой критике был подвергнут президент-диктатор Туниса, одна из про-правительственных тунисских газет написала:

"Катар – маленькая богатая страна, которой можно было завидовать, пока сына последнего эмира не охватило безумие. Он осквернил святое отечество, изгнал отца с трона, бросил страну в угар безумия и мании величия. А самого себя он окружил светом рампы, открыв станцию "Аль-Джазира"".

Так кто же он - покровитель "Аль-Джазиры", которую порой называют "чудесным рожком эмира": интригующий стратег, своеобразный Каддафи, или убеждённый демократ, идеалист, бескомпромиссный защитник свободы слова и демократических принципов?

Чтобы понять, почему именно в Катаре возник такой источник свободы слова и росток демократии, необходим маленький урок страноведения.

Род эмира Хамада правит 200 лет, население эмирата Катар составляет 600 тысяч человек, 400 тысяч из них иностранцы. Женщин на улицах почти не видно, а если они и появляются, то в основном - индианки в цветных сари. Местные носят черную паранджу. Из столицы дорога ведет в пустыню. Там за барханами открываются взору гигантские нефтяные насосы и рой труб.

"Если бы весь мир вдруг перешёл только на горючее из Катара, то наших запасов хватило бы на семь лет", -

поясняет министр энергетики Катара.

Радость обладания таким богатством была бы безмятежной, если бы не два могущественных соседа, претендующих на эти ресурсы - Саудовская Аравия и Иран. Отец нынешнего эмира противостоял им силой. Свергнув в 1995 году отца, наследный принц Хамад бен Халифа Аль Тани повернул политический руль на 180 градусов: карликовое государство должно изменить имидж и, в полном согласии со спецслужбами Великобритании и США, стать бастионом демократии и свободы слова в регионе.

Вскоре эмиру Хамаду помог случай. В 1996 году обозлённый показом по телевидению ВВС экзекуции в Саудовской Аравии, принц Калид Аль Сауд, владелец спутникового телеканала, выгнал из страны сотрудников арабской службы ВВС и ликвидировал телевещание, которое велось совместно с ВВС.

Эмир Катара Хамад бен Халифа Аль Тани тут же пригласил уволенных арабских журналистов в Доху и поручил им создать независимый новостной спутниковый телеканал для арабского мира. Эмир выдели на это 100 миллионов долларов. Так крошечный Катар стал обладателем телеканала, вещающего на 40 миллионов человек во всём мире.

Только на этом арабском канале можно обнаружить всё то, что мы считаем неотъемлемой частью любых выпусков новостей - политика, спорт, искусство, культура. Для всех остальных телекомпаний - новости - это то, что говорит лидер страны, а остальное - табу.

Но почему же тогда телеканал пользовался особым доверием Талибана?

На это есть простой ответ: ещё в 1998 году талибы хотели аккредитовать в Кабуле корреспондентов CNN и "Аль-Джазира". CNN отказался, поскольку талибы выдвигали различные условия. Наверняка эти ограничения были схожи с теми, что ввёл Саддам Хуссейн, допустив CNN в Ирак в начале девяностых годов перед войной в Персидском заливе.

Тогда, десять лет назад, такое "ограниченное сотрудничество" было выгодно и CNN, и Саддаму. Сейчас, точнее, в 1998 году в Афганистане американцы не пошли на условия талибов, потому, что интереса к Афганистану тогда ни у кого в мире не было, т.е. репортажи оттуда никому не были нужны. Поэтому в Кабуле осталась только "Аль-Джазира". Естественно, её присутствием и популярностью в арабском мире не мог не воспользоваться и Усама бен Ладен.

Вечером 7 октября 2001 года, когда начались первые американо-британские бомбардировки Афганистана, неизвестный оставил в почтовом ящике бюро "Аль-Джазира" в Кабуле видеокассету. На ней был записан призыв Усамы бен Ладена к "священной войне". Благодаря "Аль-Джазире" эта видеозапись была показана всеми западными телестанциями.

Еще до начала бомбардировок Афганистана эмир Катара во время визита в Америку должен был выслушать критику со стороны представителей американской администрации, которая возложила на него ответственность за предоставление эфира бен Ладену.

В ответ эмир Хамад, выступая на пресс-конференции, лаконично подчеркнул значение свободы западной прессы, которая только благодаря эксклюзивным материалам, предоставленным "Аль-Джазирой" смогла документировать сообщения о разрушении статуй Будды в Афганистане, или присутствии бен Ладена в Афганистане, или ночных бомбардировках Кабула. CNN, ВВC, Euronews - все использовали кадры "Аль-Джазиры", бесконечно их варьируя.

Не раз арабские страны отзывали своих послов из Дохи, протестуя таким образом против выступлений в программе "Столкновение мнений" диссидентов - противников режимов, существующих в этих странах. Арабские СМИ напечатали тысячи разгромных статей об этой передаче.

В информированном обществе революции не обязательно совершаются традиционно – в ходе демонстраций, уличной борьбы, штурмов правительственных дворцов. Революции могут происходить в головах, в жилых помещениях, в ходе дискуссий между друзьями и коллегами.

Не в последнюю очередь, благодаря "Аль-Джазире", в арабском мире возникает гласность, на просторах от Дубая до Касабланки создается арабское гражданское общество, которое сплачивается каждый вечер перед телеэкранами "Аль-Джазира". За четыре года "Аль-Джазира" изменила арабский мир - в нём теперь нет изолированных зон, живущих исключительно по своим законам.