Герои глотки
Уже в первом международном фестивале словесного искусства, продемонстрировав многообразие этого жанра, приняли участие свыше 200 артистов из 20 стран, выступая с самыми причудливыми темами. При этом языковые барьеры не стали помехой для контакта для публики».
Это цитата из Интернет-обращения к народу Берлинского международного фестиваля говорунов. О том, что это такое, нам поведает наш корреспондент Сергей Невский.
Вот уже второй раз проходит в немецкой столице фестиваль "MAULHELDEN". Организовал его немецкий кабаретист Арнульф Ратинг. Идея фестиваля проста: объединить все, что так или иначе можно отнести к устному жанру: рэп, выступления сатириков, конкретную поэзию, а также звукоподражателей и музыкальных эксцентриков.
Звездой нынешней программы стала Шазия Мирза из Лондона - согласно утверждению организаторов фестиваля, единственная в мире мусульманка, работающая в жанре Stand up сomedy.
Основной прием Мирзы - столкновение клише: закутанная в чадру, она выглядит как типичная "угнетенная женщина Востока", однако бойкости ее текстов может позавидовать любой американский шоумен. В отличие от своего берлинского коллеги Мухсина Омурджи, придумавшего стилизованного турецкого супергероя под названием "канакмэн”, Шазия Мирза не только высмеивает традиционные предрассудки в отношении иммигрантов-мусульман, но и не чурается трудных тем, таких, как положение женщин в арабских странах или религиозный фанатизм. ”В прошлом году в Мекке во время хаджа, говорит Мирза, я почувствовала, как чья-то рука коснулась моего зада. Должно быть, длань Пророка”.
Россию на фестивале вот уже второй раз представляет Дмитрий Александрович Пригов. В прошлый раз он просто читал свои стихи, теперь же выступил со звуковыми импровизациями вместе с венской группой «Орофон».
Другой известный представитель леттрической поэзии, оперирующей комбинациями звуков, берлинец Валерий Шерстяной, также представил цикл новых вещей.
По соседству с этими корифеями высокого жанра - гамбургская группа "Auto Auto", музицирующая молотками на полуобглоданном кузове автомобиля "опель кадет" или участники двух берлинских литературных сообществ: "Клуба польских неудачников" и "Шоссе энтузиастов", выступающих в знаменитом берлинском русском кафе Бургер.
Некоторые гости фестиваля умудряются вовсе обходиться без текстов, так, например французский мим Фабьен Кашев, изображающий своих земляков за рулем спортивного автомобиля и на горных лыжах, не произнося почти не единого слова.
Аксель Хааке и Рольф Сотчек, напротив, мастера текста: Хаке вот уже двадцать лет публикует в газетах короткие истории под общим названием "Лучшее из моей жизни". Его персонажи - он сам, его жена Паула и холодильник Бош, с которым автор ведет задушевные беседы.
Ральф Сочек несколько лет назад переехал в Ирландию, и его репортажи из зазеркалья с левосторонним движением, публикуемые на страницах берлинской "Тагесцайтунг" давно обрели культовый статус.
Как и книга Яны Хензель "Дети из зоны", рассказывающая о ее детстве в Восточной Германии в семидесятые годы. Несмотря на заявления автора, что ее первая книга также и последняя, Хензель исправно приглашают в ток шоу, политические дискуссии и вот теперь на фестиваль "Maulhelden".
Подводя его итоги, можно сказать: необычная смесь кабаре, эссеистики и ритмических завываний пришлась по вкусу берлинской публике: билеты на фестиваль были распроданы задолго до его начала.
Кстати, «Немецкая волна» является медиа-партнером «говорливого фестиваля, дополнительную информацию о котором вы можете обнаружить на сайте нашей радиостанции и на сайте самого фестиваля www.maulhelden.de
«Стереотипы и мифологические представления в искусстве и языке»
Так называлась научная конференция, прошедшая в Потсдамском университете. Среди ее участников была и моя коллега Елена Грановская.
Окно гостиницы выходило на озеро. По утрам вода была серебристой, а лес по берегам - бурым, днем озеро голубело, небо светлело и становилось высоким. Спокойная и мирная картина, – озеро как озеро. За долгие годы жизни заграницей я никак не могу отделаться от привычки примерять каждый новый пейзаж к России: а могло бы такое озеро быть в России? – Нет, не могло бы, все-таки не русское какое-то озеро, чем – не знаю, а не русское. Или это особенность моего зрения, а на самом деле все озера в наших широтах – примерно одинаковые?
- Мне кажется, что все одинаково и что все люди одинаковые,
- считает Наталья Маргулис, аспирантка Бохумского университета.
- Я не могу сказать, что русские такие, а немцы такие, бывают и такие, и такие. Если этот стереотип у нас в голове уже существует, и мы попадаем в новую ситуацию, мы воспринимаем только то, что подтверждает наш стереотип, и поэтому нам так кажется. Наверное, это зависит от степени открытости или закрытости каждого человека.
- Нет, нет, конечно, люди не одинаковые, далеко не одинаковые, -
таково убеждение профессора, доктора филологических наук Евгения Федоровича Тарасова. Тема его доклада на конференции в Потсдаме – «Стереотипы сознания у немцев и у русских».
- Речь идет о том, что, употребляя одинаковые слова, немцы и русские связывают с этими словами различные содержания, знания. Существует русское слово «друг» и немецкое слово der Freund. Русские с этим словом связывают близкие отношения, отношения сердечные. Друзья - это люди, которые могут постоять друг за друга, помочь в любой ситуации. Немецкое слово der Freund не имеет такого значения. Это просто человек, к которому я хорошо отношусь, которого я знаю, который знает меня, и не больше.
Вот и получается, что даже простое слово «друг» на немецкий язык перевести невозможно, не пускаясь в длинные и пространные объяснения. Или вот такое понятное нам слово «собираться». Ну, например, «я, наконец, собрался ответить на письмо» или «Ты что сегодня делал?» – «Да вот, все утро собирался сесть работать, а потом гости пришли». Ну, что может быть естественней такого вот разговора? А переводчики морщат лбы: непереводимо!
- Слово «собираться» обозначает некоторый процесс мобилизации воли и внутренних ресурсов, который, вообще говоря, совершенно непонятно в чем состоит, но при этом воспринимается языком как процесс, требующий затраты усилий.
- рассказывает московская лингвистка Анна Зализняк
- «Я уже час лежу и собираюсь встать». Этот метафизический процесс непередаваем на иностранных языках. Он имеет в виду, что он занят собиранием этих внутренних ресурсов, при этом он мог реально заниматься чем угодно: он мог читать газету, слушать радио, пить кофе, разговаривать по телефону с друзьями или, например, раскладывать бумаги на письменном столе, а мог и ничего не делать, а просто лежать и плевать в потолок. И, тем не менее, он сам ощущает это времяпрепровождение как занятие: он собирался сесть работать. Это такая деятельность.
Но ведь, наверное, и немцам, и французам тоже случается не сразу осуществить намерение что-то сделать?
- Все переводы на разные языки Западной Европы, которые предлагаются, пытаются объяснить неудачу этой деятельности какими-то причинами, например, что что-то не получилось, какая-то попытка не удалась или человеку не хватило времени или денег или даже силы воли совершить некоторое действие, но все эти варианты передают неточно суть проблемы. А в чем она состоит – вот это и есть непередаваемая причина. Никакой другой причины назвать нельзя, почему не собрался. Просто потому, что не собрался. В русском языке есть готовая формула.
Много лет потребовалось профессору берлинского университета имени Гумбольдта Астрид Эртельт-Фит, чтобы приоткрыть завесу над «русской тайной». Предмет ее исследований – представление российских старшеклассников, принимавших участие в программе обмена между Германией и Россией, о немцах и о самих себе – до, во время и после поездки в Германию.
- Я училась на факультете славистики, я столько раз была в России и, несмотря на это, я много, много лет не могла понять, что же означает эта проклятая «широкая русская душа». Я говорю «проклятая», потому что я ну никак не могла этого понять. Только теперь после 25 лет занятий славистикой, я думаю, я, наконец, поняла. А объяснили мне это пятнадцати-, шестнадцати-, семнадцатилетние российские школьники: «Иметь открытую душу, - сказали они мне, - это значит без всяких предубеждений и оговорок идти навстречу другому человеку, это безусловная открытость по отношению к другому. Широкая душа – это свобода в общении».
Стереотипы и устойчивые представления одних народов о других – это своего рода зеркало, в котором, правда, узнавать себя порою непросто и очень часто – не слишком приятно... Такие ли мы на самом деле? Рожа крива или зеркало? Почему, скажем, в Германии, как только речь заходит о русском национальном характере, тут же начинаются поиски «загадочной русской души», а вот романские народы ее как будто и не замечают? Во всяком случае, таковы результаты исследования профессора потсдамского университета Герды Хаслер, основанные на материалах французской, итальянской, испанской и португальской прессы последних лет.
- Есть стереотип русского предпринимателя. Его связывают с мафией. Если судить по материалам газет, то романские народы представляют себе русского очень хитрым. Он действует, - ну, как бы это сказать? - не всегда корректными методами.
Анализ стереотипных представлений друг о друге и о самих себе – такова была цель ученых из разных стран, собравшихся на конференцию в Потсдаме. Ведь только отделив, так сказать, «зерна от плевел», предрассудки от проявлений «международной мудрости», можно добраться до истины. Как полагает один из организаторов конференции, профессор потстдамского университета Петер Коста….
- …суметь как можно объективнее и как можно позитивнее представить студентам особенности русской ментальности – это, наряду с преподаванием языка, одна из главных задач слависта в Германии.
Словарь «Ругательств о городах»
Язык, как известно, доведет до Киева – и еще дальше. Вот только по прибытии в тот или иной «Энск» очень важно следить за своим языком. А то недалеко и до беды. Поэтому словарь «Ругательств о городах», составленный немецкими филологами Вальтером и Евой Кремер, можно рассматривать как памятку, что не следует говорить в том или ином городе. Федор Буцко ознакомился с популярным изданием, имеющим объем университетского учебника.
«Магдебург – экзальтированная посредственность», «Люнебург – резиденция скуки», «Лас-Вегас – концлагерь развлечений» - такого рода сентенциями изобилует трехсотстраничный фолиант, опубликованный в 2002 году в немецком издательстве «Айхборн». Необычность книги, содержащей изречения знаменитых людей и народные поговорки о городах, состоит в том, что собраны в ней лишь негативные отзывы. То есть, это своего рода «Словарь ругательств о городах» или «Путеводитель сквернословий».
«В Эссене не живут, в Эссене закупаются или продлевают паспорт в ратуше».
«Гамбург – это рай на земле для торговцев зонтами».
«Лучшее, что есть в Герне, это трамвайный маршрут номер 35, идущий в Бохум».
Авторы книги загодя просят уважаемых читателей не обижаться, поясняя, что причины недовольства зачастую имели субъективный характер; у одних причиной была несчастная любовь, у других – болезнь, у третьих – непримиримая литературная позиция. К тому же, многие из приведённых высказываний были сделаны сто-двести лет назад.
К примеру, Генрих Гейне в своих «Путевых картинах» так отозвался о старейшем университетском городе Германии Гёттингене:
«В принципе всех обитателей Гёттингена можно разделить на студентов, профессоров, обывателей и поголовье скота, чьи положения в обществе – надо отметить - совершенно различны. Наиболее значительную роль играют животные».
В 30-х годах 19 века, когда Гейне писал эти строки, Гёттингенский университет являлся ведущим учебным заведением мира. Однако поэт мало интересовался наукой.
Не пощадил он и жителей своего родного Дюссельдорфа:
«В их языке слышится лягушачье кваканье голландских трясин».
А вот, что сказано о Дюссельдорфе наших дней современным острословом:
«В центре города пульсирует главная артерия, всемирно знаменитая Королевская аллея, которую местные жители обычно называют «Кё». Это смехотворная уменьшенная копия Пятой авеню в столице Рурской области. Здесь заключают самые крупные и грязные сделки. «Кё» напоминает двуликого Януса: с одной стороны улицы находятся банки, с другой – магазины. Единение полов. Слева – мужчины, справа – женщины. Слева – банковские сейфы, справа – самые элегантные примерочные кабины Германии, где утомлённые жизнь миллионеры покупают шелка и бархат. А посерёдке течёт древний городской ров цвета болотной ряски: удивительный анахронизм в городском аду».
Традиция подшучивать над другими городами и их жителями существует и в России. Москвичи нередко называли Петербург – «каменным мешком, построенным на болоте». В ответ можно было услышать, что Москва – «большая деревня». Так и в Германии многие города на протяжении веков соперничают друг с другом. Как, например, Кёльн и Дюссельдорф, Майнц и Висбаден, Бремен и Гамбург.
«Ужасный город с весёлыми людьми».
- это сказано о Кёльне. Про знаменитый местный карнавал шутят, что
«...это хороший повод уехать из города».
Другой пример: практически вся Германия недолюбливает Мюнхен и Баварию, и наоборот.
«Если вспомнить, что пивной праздник Октоберфест в Мюнхене относится к крупным событиям в культурной жизни Германии, то становится ясно, почему культурное влияние Германии на мир весьма ограниченно».
Общее недовольство во все времена вызывала столица Берлин.
Основатель Берлинского университета, один из крупнейших лингвистов своего времени Вильгельм фон Гумбольдт писал о Берлине:
«Интеллектуальная пустыня, маленький и нелитературный город».
А вот цитата из современного Интернета:
«Берлин - это не место, а состояние. Это жизнеустойчивый хаос, монстр без настоящего, но с прошлым и будущим».
Не любили немцы и бывшую столицу ФРГ – Бонн, именуя живописный городок
«...препятствием для транспортных средств на пути к министерствам...»
…и отмечая, что…
«…этот город размером вдвое меньше центрального кладбища Чикаго, но и вдвое скучнее».
Многие знаменитые люди недолюбливали города своего рождения. Вот, что писал Карл Маркс о Трире:
«Жалкий заныр, наполненный сплетнями и местным ура-патриотизмом».
Не сумел найти вдохновения в Аугсбурге Бертольд Брехт:
«Интересных историй здесь меньше, чем зубов у петуха, зато комары размером со слонов».
Но, пожалуй, хуже досталось городку Детмольду, про который один злослов сказал, что:
«при взгляде на город почти невольно желаешь ему благотворной бомбардировки».
Практически о каждом немецком или крупном мировом городе в «Путеводителе сквернословий» есть хотя бы пару строк. Зачастую – очень субъективных, но порою – очень точных.