«Здесь что не ребенок – все своя история»

Сегодня в Беларуси почти 30 тысяч несовершеннолетних детей-сирот, содержание учреждений для них – достаточно затратное занятие, зависит от типа и возраста детей. Наверное, поэтому правительство страны озаботилось вопросом, как уйти от бюджетного финансирования этих учреждений. Законодательно это будет закреплено в соответствующем декрете президента страны, который в настоящее время готовится в правительстве и должен быть подготовлен к октябрю 2006 года. Мы обратились за комментарием относительно проблемы к заместителю министра образования Беларуси Татьяне Ковалевой:

„Сам проект называется о помощи детям из неблагополучных семей. Да, безусловная, ответственность родителей за детей, даже, если родители лишены родительских прав, в силу того, что ненадлежащее воспитывали, жестоки были, обязанность по содержанию детей за ними сохраняется.“

Проект декрета предусматривает ужесточение материальной ответственности родителей за брошенных детей. Если родители, лишенные родительских прав, не имеют достаточного дохода, чтобы оплачивать содержание брошенного ребенка, им помогут в трудоустройстве. При нежелании работать государство сможет применять жесткие меры вплоть до принудительных работ.

„Сейчас это тоже есть, но необходимо отработать механизм от этапа раннего выявления с целью профилактики и организованного взаимодействия все служб в этом вопросе до момента изъятия ребенка из семьи и создания возможности для таких родителей работать, потому что некоторые из них не хотят работать и не работают. Необходимо создавать для них возможность трудоустройства, чтобы они частично могли оплачивать содержание детей. Содержание детей с учетом зарплат, зданий – это большие суммы. Пока речь идут только о возмещении прямых расходов на детей – питание, одежда, игрушки“.

В настоящее время, по словам, сотрудницы детского дома №2 в городе Минске, финансируются сиротские учреждения в Беларуси:

„Через верхнее начальство, в общем-то. В нашем детском доме, в основном, социальные сироты, родители лишены родительских прав. Раньше они платили алименты – процент от заработка, теперь они платят фиксированную сумму – около 130 тысяч белорусских рублей в месяц, независимо от того, сколько зарабатывает родитель.“

Кроме того, эта сумма не зависит также от того, находится ребенок: в детском доме или нет, она также не зависит от возраста ребенка. «Тариф» за брошенного грудного ребенка „c августа прошлого года составляет 108 тысячи 300 по нашему учреждению“, - сообщила сотрудница дома грудного ребенка №2 в Минске. Она подчеркнула:

„Государство, что может, то делает. На сегодняшний день мы живем не алиментами этих родителей, а тем, что дает нам государство. У нас хорошо детки питаются, одеты. Все необходимое у нас есть на сегодняшний день. Насколько мне известно, в Минске ни одно сиротское учреждение не жалуется на содержание.“

Что касается пополнения рядов детей сирот, сотрудница отметила:

„В нашем учреждении на сегодняшний день 100 детей и меньше их никогда не бывает. За год у нас поступает до 80 детей.“

Найти нерадивых матерей и заставить их платить по счетам за детей помогают сиротским учреждениям зачастую даже сотрудники правоохранительных органов.

„Кто-то оставил свои данные паспортные и ушел, написал отказную, кто-то родил и через несколько часов сбежал из роддома, кто-то сбежал и назвался чужой фамилией, кто-то фамилию родственников назвал. Здесь что не ребенок – все своя история.“

По мнению нескольких сотрудников детских домов Минска, родителей, которые отказываются от своих детей нужно прежде всего привлекать к труду.

„Это, в основном, пьющие, неработающие, гулящие женщины. Их нужно заставить работать, в первую очередь. Мы на месте ничего не решим, мы призваны только обеспечить этим деткам достойное содержание на их данном этапе жизни.“

По словам Татьяны Ковалевой, внимание правительства проблема брошенных детей привлекла не потому, что в Беларуси в последнее время увеличилось количество случаев, когда родители отказываются от детей или их лишают родительских прав, а скорее потому, что:

„Само явление не может не беспокоить. Просто настал черед этой проблемы, которая долго обсуждалась, а теперь достигла такого уровня государственного, что надо что-то решать. А педагогическая общественность давно было обеспокоена этой ситуацией. Эта обеспокоенность нашла понимание в государственных структурах, отсюда такое отношение к этой проблеме.“