Немецкие репарации и советская экономика: цифры, факты, люди
Автор этой книги, напечатанной очень маленьким тиражом и ставшей чуть ли не сразу после публикации в Москве библиографической редкостью, - военный историк, профессор, действительный член Академии военных наук Михаил Иванович Семиряга. Во время войны он служил в 27-й гвардейской стрелковой дивизии, потом в СВАГе - Советской военной администрации в Германии. Когда началась перестройка, Семиряга получил возможность работать в закрытых прежде архивах и очень достойно использовал эту возможность. Он первым в России опубликовал пресловутый секретный протокол к пакту Молотова-Риббентропа, многие другие документы, в частности, документы о расстреле в Катыни в 1940 году польских офицеров.
Личный опыт и знакомство с недоступными ранее архивными источниками, рассказывающими о деятельности советской военной администрации в послевоенной Германии, позволили Михаилу Семиряге написать насыщенную интереснейшей и редкой информацией книгу, которая называется "Как мы управляли Германией". Автор подробно рассматривает самые разные аспекты деятельности советской администрации, управлявшей оккупированной Восточной Германией: политические, экономические, идеологические, культурные, работу органов НКВД и трофейных бригад, национализацию промышленных предприятий и интеграцию бывших нацистов... Один из самых любопытных аспектов - репарации. Что это вообще было такое? В чем выражались репарации? Что именно и сколько получил Советский Союз?
10 миллиардов долларов - много или мало?
Послевоенные репарации, пишет в своей книге Михаил Семиряга, должны были служить двум целям: уничтожению военно-промышленного потенциала Германии и частичному возмещению ущерба, нанесенного нацистами странам антигитлеровской коалиции. Размеры репараций обговаривались на Ялтинской конференции в марте 1945 года. И хотя ни Англия, ни позже США не согласились со всеми требованиями, которые предъявлял Советский Союз, тем не менее, было решено, что половину всех будущих репараций получат от Германии СССР и Польша. Эта половина оценивалась в 10 миллиардов долларов. Из какого расчета тут исходили, неясно. Только прямой ущерб СССР, по данным советских экспертов, составил за годы войны 679 миллиардов рублей. Правда, рубль был неконвертируемой валютой и реальный курс доллара установить очень трудно, но все равно это намного больше, чем 10 миллиардов долларов.
С другой стороны, как показывают остававшиеся секретными до недавнего времени данные, на практике размеры репараций, которые получил в итоге с Германии Советский Союз, существенно превысили обговоренную с западными союзниками сумму. Трофейные команды отправили из Германии в СССР более двух с половиной тысяч демонтированных промышленных предприятий, свыше двух миллионов голов рогатого скота, почти сто тысяч вагонов со стройматериалами, мебелью, вещами, различным хозяйственным оборудованием, около трех миллионов пар обуви, полмиллиона радиоприемников, 60 тысяч одних только роялей и пианино и многое-многое другое.
Пока еще шли боевые действия, сбором трофеев занимались специальные армейские подразделения. Но демонтировать крупные предприятия они были не в состоянии. Поэтому после капитуляции был создан особый институт "демонтажников", задействованы специалисты соответствующих отраслей промышленности. Позднее, как рассказывает автор книги, не только каждый наркомат промышленного профиля, но и многие крупные советские предприятия, а также различные учреждения, не имевшие к промышленности никакого отношения, отправляли в Германию своих собственных "демонтажников". Так, например, Госкомитет по физкультуре и спорту поручил своим бригадам демонтировать плавательные бассейны. Даже Ленинская библиотека послала в Германию своих работников: собирать и переправлять в СССР книги и рукописи.
Экономическая нецелесообразность
На первых порах, подчеркивает Михаил Семиряга, "демонтажники" не слишком задумывались над экономической целесообразностью их работы. Он приводит пример завода Carl Zeiss в Йене. Сначала было решено демонтировать завод полностью. Работники СВАГ были против. Но генерал Добровольский, командовавший тогда заводом, заверил Москву, что полностью демонтированный и отправленный в СССР завод уже через год будет работать там с миллионной прибылью. И что же получилось? Установленное в СССР оборудование привело к дефициту в 50 миллионов рублей, в то время, как "полуживые", по выражению Семиряги, цеха Carl Zeiss в Йене, в которых оставалась только часть оборудования, да и то устаревшего, производили продукции на сумму в 100 миллионов рублей.
Заметим, что значительная часть этой продукции также шла в Советский Союз, потому что в репарации были включены и поставки из текущего производства. По оценке некоторых немецких исследований, демонтаж даже целых заводов играл лишь второстепенную роль по сравнению с поставками текущей продукции и доходами от советских акционерных и торговых обществ. Немецкие исследователи подсчитали, например, что в 1947 году четвертая часть всей производимой в советской зоне оккупации продукции шла в СССР в качестве репараций.
Кстати говоря, Советский Союз получал репарации не только из Восточной Германии. Из западных зон было намечено передать СССР и Польше почти триста заводов. И хотя в атмосфере начавшейся "холодной войны" западные оккупационные власти всячески тормозили этот процесс, но из 39 особо ценных заводов, находившихся в западной зоне и предназначенных для репараций Советскому Союзу, тридцать были полностью демонтированы к весне 1948 года.
Особого внимания заслуживают такие источники репарационных платежей, как созданные на территории Восточной Германии Советские государственные акционерные общества и Советские торговые общества. Это, в сущности, совместные предприятия, в значительной мере работавшие на СССР. Во главе многих из них стояли советские генеральные директоры. Такая форма позволяла одновременно изымать репарации и решать проблему занятости в Восточной Германии. Ведь когда демонтировали и вывозили целые предприятия, очень многие немцы оставались без работы. Чтобы представить масштабы деятельности Советских акционерных обществ (САО) в Восточной Германии, можно привести такие цифры. В 1950 году доля САО в промышленном производстве ГДР составляла более 22 процентов, а в некоторых отраслях – в энергетике, электронике и особенно в химической промышленности – она была даже намного выше.
Немецкий Днепрогэс?
Насколько существенны были репарации для советской промышленности? Михаил Семиряга подчеркивает, что, например, стремительный рост парка оборудования в СССР происходил прежде всего за счет репараций из Германии. А восстановленные в рекордные сроки Днепрогэс и другие электростанции? Ни в коем случае не принижая значения трудового героизма людей, работавших на этих объектах, автор книги напоминает, что из Германии в СССР было вывезено почти сто демонтированных электростанций общей мощностью 4 миллиона киловатт. Вывозились и целые фабрики, производившие продукцию, которая в Советском Союзе вообще не выпускалась: перлон, искусственный шелк, синтетический каучук.
Но Советский Союз нуждался не только в немецкой продукции и в немецком промышленном оборудовании, не только, так сказать, в "материальном" возмещении ущерба. Ослабленная и частично разоренная в годы войны и оккупации советская экономика испытывала нужду также в материально-технических кадрах, в специалистах, - подчеркивает Михаил Семиряга. В советской зоне Германии было создано около двухсот технических бюро, полсотни экспериментальных цехов и лабораторий. В них работали тысячи немецких ученых, инженеров, техников. Особое внимание уделялось специалистам в военной области.
Правда, западным союзникам здесь явно повезло больше: к ним вчерашние нацистские конструкторы и ученые перебегали охотнее. Достаточно вспомнить хотя бы создателя "Фау-2" Вернера фон Брауна, который в США работал в космической области. Именно он стал главным конструктором ракеты-носителя, доставившей американских космонавтов на Луну. Но и в Советском Союзе работали немцы, причастные к созданию "Фау", "мессершмиттов", боевых отравляющих веществ...
К 1948 году около 200 тысяч немецких специалистов были вместе с семьями вывезены в СССР. Первой была группа ученых-ядерщиков, за ней последовали ракетчики и химики. Те, кто занимался созданием советского ядерного оружия, работали, в основном, в Подмосковье, на Урале и в Сухуми, химики - в Ленинграде, самолетостроители и ракетчики - на острове Городомля (озеро Селигер) и в подмосковных Подлипках, специалисты по оптике - в Ленинграде, Москве и Киеве.
Автор: Ефим Шуман
Редактор: Вадим Шаталин