Современное искусство столетней выдержки
18 сентября 2012 г.
Кельнский Музей Вальрафа-Рихарца (Wallraf-Richartz-Museum) проводит любопытный эксперимент. Музей повторяет выставку современного искусства, которая прошла в Кельне ровно сто лет назад. Экспозиция под названием "1912: Миссия Модерн" будет открыта вплоть до Нового Года.
Смотр нового и радикального
В 1912 году в Кельне под эгидой немецкой творческой группы Sonderbund была организована международная художественная выставка, которая обещала представить "все самое радикальное и новое", что только существовало на тот момент в живописи и скульптуре. Масштабы впечатляли: в экспозиции участвовали 170 художников из десятка стран. Только картин Ван Гога собрали более ста!
А что же в 2012-ом? За столетие, на которое пришлось две мировые войны, многие экспонаты были утеряны. Часть по разным причинам недоступна. Однако организаторам удалось собрать достаточно работ и распределить их по залам так, чтобы посетители смогли почувствовать дух события столетней давности.
Тогда, может быть, впервые столь масштабно было продемонстрировано, как живопись от неоимпрессионизма, через Ван Гога, Гогена, Сезанна, Эдварда Мунка, приходит к открытиям экспрессионизма, фовизма и даже кубизма. Тут надо назвать, конечно, Пабло Пикассо, для работ которого был выделен отдельный зал. А еще для большей наглядности отдельные залы представляли разные страны. России тогда такого зала, правда, не досталось, но несколько российских художников были представлены в одном ряду с немецкими коллегами: прежде всего, работавшие в Германии Василий Кандинский и Алексей Явленский.
Кельнское везение
Позвольте, но почему именно Кельну досталась такая честь? Кайзеровская, застегнутая на все пуговицы, Германия - и буйство красок, разноцветье имен. Отдельные экспозиции не только для Ван Гога, Сезанна и Гогена, но и для Пикассо и Эдварда Мунка. Собрания не только французских и немецких, но и норвежских и даже венгерских экспрессионистов.
А вот почему: весьма радикальная для той эпохи дюссельдорфская художественная группа Sonderbund испортила отношения с муниципальными властями родного города. Молодых бунтарей пригрел Кельн, соперник и конкурент Дюссельдорфа. Кроме того, кайзеровская Германия тогда отчаянно боролась за место под солнцем, лелеяла уязвленное самолюбие и больше всего боялась оказаться хуже других стран, не поспеть за модой и опростоволоситься.
Однако время брало свое. Выставку 1912 года при всей ее прогрессивности не назовешь образцом космополитизма и европейского гуманизма. Дискуссии, сопровождавшие выставку, были странного толка. Так, в кулуарах разворачивалась нешуточная борьба между германской (в широком смысле) и французскими школами живописи. Голландец Ван Гог, например, был с помпой отнесен к "немцам".
Кроме того, у кельнской публики выставка вызвала скорее шок, нежели восторг. То, что составляло сущность новой живописи - освобождение от академизма, попытка поймать внутреннюю суть предметов, нетрадиционное видение цвета, - часто воспринималось просто как насмешка художника-мошенника над зрителем-простаком.
К тому же картины тогда сопровождались не табличками с названием и именем художника, а абстрактными номерами. Это сегодня мы знаем, что Мунк и Пикассо - гении, а тогда кельнская ежедневная газета писала, что художников следует охранять от ярости разъяренной публики, желающей их линчевать.
Ныне "радикальное и новое" 1912 года - признанная классика. Жители Кельна выставку буквально штурмуют. Однако возникает вопрос: что через сто лет останется от современного нам искусства?В этом году в Касселе проводится традиционная выставка современного искусства Documenta. Что изменилось за век? Тогда художники были уверены, что находятся на переднем рубеже прогресса, создают поистине современное искусство. Сегодня все это требует дополнительной расшифровки. Искусство - что это такое? Современное - в каком смысле? Прогресс в искусстве - о нем и говорить смешно.
Столетие назад картины встречали живую реакцию публики (пусть и далеко не всегда положительную). Но слышали ли вы, чтобы на Documenta кого-нибудь собирались линчевать? А главное: пойдут ли через сто лет смотреть на наших современников с таким удовольствием, как сегодня ходят на Ван Гога и других "звезд" выставки 1912 года?