Теракты в Москве и Волгодонске: что скрывают российские власти?

"Как в суде теряются доказательства по делу, или детали закрытого московского процесса о взрывах домов глазами очевидцев" - пресс-конференция под таким названием состоялась в Москве в среду 21 января. В пресс-конференции приняли участие председатель Общественной комиссии по расследованию обстоятельств взрывов жилых домов в Москве и Волгодонске осенью 1999 года Сергей Ковалев, член комиссии директор Института прав человека Валентин Гефтер и адвокат одного из "взрывников", Юсуфа Крымшамхалова, – юрист Шамиль Арифулов.

"Политическое мошенничество"

Все трое заявили о том, что завершившийся недавно в Москве официальный судебный процесс по этому делу ознаменовался многочисленными нарушениями, причем вина осужденных по целому ряду эпизодов обвинения просто не была доказана.

"Это не суд, это элементарное политическое мошенничество!" - утверждает Сергей Ковалев. По его мнению, найдены и осуждены вовсе не те, кто организовал и исполнил страшные преступления осени 1999 года, а так называемые "стрелочники", технические помощники террористов, которые порой даже не ведали, что перевозили в мешках со взрывчаткой. Ковалев напоминает, что по-настоящему цивилизованная власть, если бы ее, как в России, часть общества заподозрила бы в намеренном подрыве жилых домов, чтобы развязать войну в Чечне и на волне античеченской истерии привести к власти никому тогда еще не известного Владимира Путина, должна была сама настоять на открытости судебного процесса над пойманными террористами. Но, замечает Ковалев, российские власти не только сделали судебный процесс закрытым, но и, через представителя гособвинения, отбросили на суде львиную долю фактов и доказательств, свидетельствующих против официальной версии терактов.

Валентин Гефтер приводит лишь наиболее значимые примеры. "Почему от участия в судебном процессе отстранили бывшего сотрудника ФСБ Михаила Трепашкина?" - спрашивает он и продолжает – "уж не потому ли, что на фотороботе организатора терактов якобы некоего Ачимеза Гочияева бывший контрразведчик узнал своего коллегу по службе Владимира Романовича?". Вскоре Романович при невыясненных обстоятельствах погибает в автокатастрофе. А против самого Трепашкина возбуждается уголовное дело по обвинению в незаконном ношении оружия, и один из важнейших свидетелей оказывается в следственном изоляторе ФСБ. "Почему, наконец, москвич Марк Блюменфельд, сдававший Гочияеву помещение под мешки с неизвестным содержимым, и два сотрудника МВД России, "крышевавшие" сделку, не были допрошены в суде. Уж не потому ли, что на фото Блюменфельд Гочияева не опознал".

Гособвинение расставило свои акценты

Наиболее сенсационные подробности закрытого процесса привел адвокат Крымшамхалова Шамиль Арифулов.

Крымшамхалов не был ни в Москве, ни в Волгодонске, когда прогремели взрывы. Это подтверждено следствием. Ни в каких незаконных вооруженных формированиях до взрывов он участия не принимал. И это также официально доказано. Как и то, впрочем, что по данным специальной экспертизы мешки со взрывчаткой, которые якобы перевозил Крымшамхалов, не идентичны мешкам, обнаруженным в Москве. Более того, следы вещества, обнаруженные на одежде Крымшамхалова, не соответствуют взрывчатке, примененной в Москве и Волгодонске. Наиболее интригующий момент во всей этой истории, это то, что, по выводам экспертизы, дома были подорваны с помощью неких емкостей, примерно 30 на 30 и на 40 сантиметров в объеме. В единственном числе. Это, примерно, размеры одного мешка. Тогда как мешки в подвалы московских домов завозились десятками.

"Несмотря на все эти несостыковки, явно требующие долгого и кропотливого расследования, гособвинение их отбросило, расставило нужные акценты, и… готово" - говорит адвокат. По его мнению, состоявшийся в Москве закрытый судебный процесс так и не установил главного, а именно, истины. Иными словами, кто, как и почему организовал и исполнил жуткие теракты осени 1999-го.

Анатолий Даценко