Эхо газовой войны

Российско-украинское газовое противостояние, которое привело к временному сбою в поставках голубого топлива и в страны Европы, имело по крайней мере один положительный эффект для Германии. Здесь снова всерьез задумались о необходимости диверсификации снабжения энергоносителями и снижения зависимости от импорта из России. Положение страны, бедной собственными природными ресурсами, вынуждает искать альтернативы. Есть ли они?

Российско-украинская газовая война в первые дни Нового года не на шутку встревожила немецкую политическую элиту. Тревога понятна. Треть потребляемого в Германии газа поступает сюда из России, причем, на восемьдесят процентов именно через Украину. Оказалось, что этот транзитный маршрут не самый надежный. Причем, для немцев неважно, кто конкретно – жулики в Москве или в Киеве - несут ответственность за перебои в поставках и временный спад давления в трубах уже на территории ФРГ. Министр экологии ФРГ Зигмар Габриэль:

Конфликт между Россией и Украиной в связи с поставками газа резко высветил ситуацию в Германии. Нам наглядно показали насколько велика зависимость нашей страны от импорта энергетического сырья.

Ясно, однако, что представления о достижении независимости Германии от импорта энергоносителей на обозримую перспективу остануться иллюзорными.

Немецкие партнеры Газпрома уверяют, что Россия, а прежде – Советский Союз – всегда были надежными поставщиками газа. И решением проблемы транзита будет прокладка Северо-Европейского газопровода по дну Балтийского моря. Трасса напрямую свяжет Россию с Германией и тем самым застрахует прокачку газа от возможных транзитных эксцессов, типа нынешнего. Договор о балтийском газопроводе был подписан прошлой осенью и поначалу никаких сомнений не вызывал. Работы даже уже начались. Всё было, как говориться, на мази. Ситуация изменилась, когда стало известно, что бывший канцлер ФРГ Герхард Шрёдер возглавит коммерческий консорциум по его строительству. Услуга за услугу? Как бы то ни было, возник целый ряд вопросов, о которых я уже рассказывал в конце прошлого года, появились сомнения в целесообразности такого газопровода. Никто, конечно, точно не знает, какие конечные цели преследует Кремль своей внешне-энергетической стратегией, некоторые здесь стращают чуть ли не претензией Москвы на будущее всемирное господство с опорой на нефть и газ, которые всё больше приобретают политический вес оружия массового поражения. Но в любом случае, нельзя искючать, что одной из задач газовой атаки Москвы на Киев – возможно, факультативной, не главной – было окончательно убедить немцев в необходимости скорейшей прокладки балтийской трассы, чтобы затея не сорвалась. Если так, то кремлевские стратеги просчитались. Сомнения в Германии не только не развеяны, они, наоборот, укрепились и число скептиков выросло. Многих здесь шокировало развязное поведение российских деятелей в споре с Украиной, их вокабуляр, хоть и с трудом, но всё же переводимый на немецкий язык. Короче, от этих, точнее от ТАКИХ русских можно ожидать чего угодно. Правда, в кратко- и даже в среднесрочной перспективе непосредственной угрозы для семнадцати миллионов немецких потербителей российского газа нет, в чем их постарался заверить министр экономики ФРГ Михаэль Глос. Запасов газа в местных хранилищах хватит на семьдесят пять суток бесперебойного снабжения. Вместе с тем, если предположить, что поставки российского газа на Запад будут вообще прекращены, то

Это может когда-нибудь иметь последствия и у нас, заявил Глос, напомнив при этом, что Германия не находится в полной зависимости от поставок из России, которые до сих пор всегда были надежными.

Глос считает, что Россия, председательствующая в настоящее время в большой восьмерке, обязана действовать, сознавая свою ответственность.

Российская сторона должна понимать, каковы будут последствия, когда несешь часть ответственности за перебои в поставах. Наращивать в будущем закупки из России, как это планируется со строительством Северо-Европейского газопровода, можно будет только зная, что поставки с Востока надежны.

Еще более однозначно высказываются представители немецкой оппозиции. Фракция либералов назвала поведение России «шантажом». Своё монопольное положение на рынке она использует, чтобы наказать политически неугодного соседа. Где гарантия, спрашивает внешнеполитический эксперт СвДП Вернер Хойер, что Россия когда-нибудь не поступит также и в отношении Германии, используя газовый вентиль как инструмент нажима?

Обеспокоены и экономические аналитики. Так, сотрудница влиятельного немецкого института экономических исследований в Берлине Клаудиа Кемферт более не считает Россию оптимальным хозяйственным партнером:

Я думаю, говорит она, что речь в первую очередь идет о нагнетании политического нажима. Газпром хотел бы в Украине, также как и в Белоруссии, взять под контроль газораспределительные сети. Жаль, что Россия скрещивает политическое давление с хозяйственными интересами.

Клаудиа Кемферт весьма скептически оценивает в этой связи сооружение Северо-Европейского газопровода по дну Балтийского моря. В результате Германия

Даже в еще больше степени, чем сейчас, окажется в зависимости от российского газа. С одной стороны, такой газопровод повысит надежность поставок, что, конечно, хорошо. Но, к сожалению, с другой стороны тем самым мы увеличиваем и зависимость от довольно трудного партнера.

По прогнозам международного энергетического агентства к две тысячи двадцатому году семьдесят процентов потребляемого в Западной Европе газа будет поступать сюда из России, которая тем самым займет монопольное положение и сможет диктовать цены. Чтобы не допустить такого развития событий Клаудиа Кемферт предлагает вместо Балтийского газопровода построить в немецких портах терминалы для швартовки танкеров со сжиженным газом. Пересмотреть договоры с Газпромом о прокладке балтийской газовой трассы призывают и некоторые энергетические эксперты ХДС. А тем временем, крупнейший в Германии импортер газа концерн Э-ОН – один и двух немецких партнеров Газпрома, уже начал потихоньку переговоры в Норвегии и Голландии о возможном увеличении поставок голубого топлива из этих стран, хотя пока и продолжает на все лады расхваливать балтийский проект. Планируется также начать закупки сжиженного газа, в частности, в Катаре и в Иране. Тем не менее лично я, например, не сомвенваюсь, что Северо-Европейский газопровод всё-таки будет построен. Договоры подписаны, работы начались, да и зависимость продавца и покупателя в данном случае будет взаимная. Что-то вроде равновесия страха. Россия, конечно, в случае чего сможет пригрозить закрытием вентиля, но и Германия, как де-факто монопольный покупатель российского газа, будет иметь возможность диктовать цены или, например, заявить – а забирайте вашу трубу, мы, мол, обойдемся. Продавцы сжиженного газа вон в очереди стоят или там, мы решили снова на уголь перейти. И останется тогда Газпрому, утопившему миллиарды в Балтийском море, только А-У! кричать в эту трубу – где вы, покупатели?

По крайней мере один положительный эффект для Германии российско-украинский газовый спор и перебои в поставках бесспорно имели. Нет худа без добра. Здесь снова всерьез задумались о диверсификации снабжения энергоносителями и снижения зависимости от импорта из России. Положение страны, бедной собственными природными ресурсами, вынуждает искать альтернативы. Есть ли они? Некоторые политики, тот же Михаэль Глос или, скажем, баварский премьер-министр Эдмунд Штойбер предложили пересмотреть принятое еще прежним правительством решение о постепенном отказе от атомной энергетики к две тысячи тридцатому году. Имея в виду намеченные к закрытию немецкие АЭС, Эдмунд Штойбер заявил:

Как реалисты, мы должны пересмотреть прежнее решение. С учетом необходимости обеспечения надежности энергоснабжения, надо опираться и на собственные силы, и о них заботиться в первую очередь.

Если на минуточку оставить за скобками всякие риски, чернобыльский синдром и связанную с ним идиосинкрозию немецких социал-демократов и «зеленых» к ядерной энергетике, то на первый взгляд предложение консерваторов представляется здравым. В соседней Франции, вон, чуть ли не восемьдесят процентов потребляемой электроэнергии вырабатывается на АЭС. И всё же для Германии это не кардинальное решение проблемы. Залежей урана – топлива для атомных электростанций – здесь нет, его возят аж из Австралии. Можно было бы ввозить и из других стран. Но всё равно разведанных во всем мире запасов урановой руды хватит не надолго. На пресс-конференции в Берлине в минувший четверг министр экологии ФРГ Зигмар Габриэль привел такие рассчеты:

В зависимости от будущих объемов потребления, запасов урана для ядерной энергетики хватит на промежуток времени от двадцати до шестидесяти пяти лет. Уран кончится намного быстрее, чем запасы нефти или газа.

По словам Габриэля, безответственно и несерьезно инвестировать миллиарды в ядерную энергетику, обреченную уже на протяжении жизни всего одного поколения.

Почти полностью от импорта зависима Германия и по нефти. Свои собственные запасы составляют только четыре процента потребляемого в стране черного золота. Если бы оправдались прогнозы семидесятых годов, то уже сейчас нефти бы не было. Её бы уже давно всю выкачали из недр земли и сожгли в карбюраторах и тепловых электростанциях. Но вот ведь парадокс. Нефти качают с каждым годом всё больше, а данные о её запасах всё время корректируют в сторону увеличения. Сейчас такие резервы оцениваются в сто семьдесят шесть миллиардов тонн. При сохранении её рекордно высокого уровня потребления, как в прошлом году – три с половиной миллиарда – хватит еще на пятьдесят лет. Но нефтяной век кончится не потому, что иссякнет нефть, как каменный завершился, не потому что кончились камни. Наука не стоит на месте, и чем прохладнее в лаборатории, тем быстрее работает мысль ученых. Вспомните, на сколько дней хватало аккумулятора в вашем первом мобильном телефоне. О ведь тот, который Вы получили на Новый год, наверное, вообще еще ни разу не подзаряжали. Пока, конечно, возможности аккумулировать энергию, полученную из возобновляемых её источников – ветра, воды, солнца и биомассы – ограничены. Но развитие в этой сфере идет стремительно. В Германии такие источники дают уже около четырех процентов всей потребляемой в стране энергии и десять процентов – электричества. При этом, например, ветряные мельницы уже обогнали гидроэлектростанции. И почти что на каждой немецкой бензоколонке есть шланг, из которого льется био-дизельное топливо. Чтобы заправлять им машину и не запороть двигатель, требуется всего лишь незначительная переналадка системы впрыска. А био-дизельное топливо получают, в частности, из рапса, и установок по его производству становиться в Германии всё больше.

Ну, и, наконец, уголь, запасов которого в Германии в избытке. Одного только каменного хватило бы на более чем сто пятьдесят лет. Правда, его добыча здесь неэкономична, очень уж высоки запросы немецких шахтеров. Выгоднее возить из той же Австралии или Южной Африки и на тепловые электростанции и на сталелитейные заводы. Но в Германии сознательно не закрывают все шахты, хотя субсидирование их и влетает в копеечку. Дешевле было бы распустить шахтеров по домам и содержать их за счет казны. Но за немецкими шахтами выстроилась целая цепочка предприятий высоких технологий, которые не без успеха работают над повышением эффективности использования каменного угля. А немецкий бурый уголь и без того весьма экономичен. Издержки производства на электростанциях, работающих на буром угле, примерно такие же, как на АЭС. Проблема в экологии – в выбросе в атмосферу Це – О – два. Но и над её решением тоже бьется мысль немецких ученых. И, если реальных альтернатив нефти и газу, в том числе российским, пока и нет, то появятся они непременно.