Язык расизма и язык сопротивления

По мнению директора московского центра развития демократии и прав человека Юрия Джибладзе, эти два самостоятельных проекта логически связаны между собой. Они показывают, как расизм, нетерпимость и ксенофобия проявляются, с одной стороны, в языке академической науки, откуда они перекочевывают в реальную жизнь, и, с другой стороны - в СМИ, влияя на общественное сознание.

Как говорит директор петербургского центра независимых социологических исследований Виктор Воронков, расизм понимается в России довольно узко. "А он постоянно воспроизводится не только в открытых расистских практиках, но и в самом языке, - считает исследователь. - Мы собрали группу единомышленников, ученых, правозащитников и стали говорить о том, кто создает этот язык, кто его совершенствует, кто распространяет и какие перспективы есть для того, чтобы изменить этот расистский уклон, господствующий, в частности, в российской печати".

Об этнической нетерпимости в печати

Вторая книга ("Язык мой: проблема этнической и религиозной нетерпимости в российских СМИ"), как замечает вице-президент Информационно-исследовательского центра "Панорама" Александр Верховский, менее академична и посвящена понятным даже на обывательском уровне вопросам. В ней речь идёт об этнической или религиозной нетерпимости в общественной прессе, от грубых выражений до еле улавливаемых интонаций. К примеру, когда как бы невзначай упоминается национальность преступника в разделе криминальная хроника.

По словам координатора международных программ Московской Хельсинской группы Татьяны Лакшиной, исследования проводились в Москве и в пяти регионах России - в Рязани, Петербурге, Перми, Кемерово и Краснодаре. Она говорит, что в Краснодарском крае язык вражды исходит непосредственно от губернатора и чиновников высшего ранга на региональном уровне, а затем транслируется и комментируется прессой.

В качестве примера Татьяна Лакшина приводит высказывания краснодарского губернатора, опубликованные в местной газете:

"В Крымском районе есть населенные пункты, где турки-месхетинцы буквально выжимают с обжитых мест местное население. Со стороны незаконных мигрантов идет захват наиболее выгодных видов бизнеса, прежде всего, это торговля. Время, в которое мы живем, требует от нас – русских, государствообразующей нации, самоидентификации, защиты наших интересов. Практика показывает, что русских необходимо защищать в своей стране. Такая ситуация, как известно, сложилась в некоторых районах Кубани, где преобладают представители других этносов, например, турок-месхетинцев. Они исповедуют другую, нежели русские, религию, у них иная культура, иные взгляды".

Из-за одной газеты Рязань считают антисемитской

По словам Лакшиной, статистика показывает, что после Краснодара на втором месте по агрессивности употребления языка вражды явно стоит Рязань. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это не совсем так. По частоте упоминаний, особенно в агрессивном контексте, разных этнических групп, в частности - евреев, Рязань очень отличилась, с другой стороны, выяснилось, что в Рязани такого рода публикации печатаются только в одной газете, владелец которой, "по убеждениям своим зоологический расист и антисемит".

"Если эту газету не принимать во внимание, то оказывается, что в Рязани все не так уж плохо. С другой стороны, газета эта является достаточно популярной в Рязани"

– считает Татьяна Лакшина.

Другой пример из Питерской прессы: "Еврейское лобби в США не допустит цивилизованного противостояния вокруг земли обетованной".

Криминальная хроника разжигает
национальную рознь

По словам Юрия Джибладзе, особое место занимают случаи упоминания этноса в ситуации, когда он никак не связан с собственно происшедшим. Наиболее часто это проявляется в криминальной хронике. Например: "Два цыгана и Иванов ограбили ларек". Как комментирует Юрий Джибладзе, на первом месте в России стоит приписывание криминальных черт той или иной этнической группе.

"Такие высказывания, может быть, не специально, но работают на стереотип. И криминальный хроникер, мысля этими категориями, обязательно напишет об этнической принадлежности преступников или подозреваемых в преступлении", -

заключает Джибладзе.