17.04.2001 Апрель 1941 года – начало войны на Балканах.

Вы знаете, дорогие слушатели, что в нашем журнале юбилейные даты не в чести, жизнь частного человека для нас и продолжительнее и содержательнее любой исторической эпохи. И всё-таки бывают узловые даты, стягивающие судьбы отдельных людей и целых народов. В эти апрельские дни в памяти европейцев с особой остротой всплывает 17 апреля 1941 года - день капитуляции югославской армии и начала широкомасштабной партизанской войны против немецкий оккупантов.

Сводка немецкого радио 6 апреля 1941 года:

«Сегодня на рассвете военно-воздушные силы Германии атаковали аэродромы Сербии и город Белград. При этом были уничтожены казармы и другие важные военные объекты противника.»

Это было начало операции «Возмездие». Так Адольф Гитлер назвал первый авианалет на Белград, осуществленный германскими самолетами. Без объявления войны 611 немецких бомбардировщиков и истребителей пятью заходами прошли над Белградом. Догадываясь о том, что Германия может совершить нападение, правительство Сербии объявило Белград демилитаризованным городом. Немецкие бомбы упали на гражданское население. Точное число жертв так никогда и не было установлено: германские части успели быстро войти в страну. Говорили о по меньшей мере 30-ти тысячах убитых. В бомбардировке Белграда в апреле 1941 года погибло больше, чем при бомбардировках Варшавы, Роттердама и Ковентри 1939-1940 годов. Машина тотального уничтожения набирала ход. Для Гитлера погибшие под его бомбами белградцы вовсе не были невинными жертвами. В 1924 году он писал в книге «Моя борьба»:

«Южным рубежам Австрии угрожает злейший враг, который всегда готов был сделать всё для разрушения империи.»

Вот почему Австрия и Германия, по логике Гитлера, вынуждены были в 1914 начать войну. "Serbien muß sterbien" гласил лозунг момента - переведем эту игру слов без затей: "хороший серб – мёртвый серб". Ненависть Гитлера к сербам хорошо сочеталась с прагматикой немецкой промышленности. Как сказал Карл Дюсберг, глава концерна «ИГ-Фарбен» в 1931, который был также главой имперского союза промышленников, нам нужно единое экономическое пространство от Бордо до Одессы.

Говорит историк Отто Кёлер:

«В начале 1941 казалось, что этой цели в Югославии как раз при Гитлере удастся добиться невоенными средствами. Правительство Югославии, в котором решающее слово принадлежало хорватам под руководством Цветковича, постепенно отходило от традиционного пробританского курса и склонялось к тому, чтоб подключить Югославию к союзу трёх держав - Германии, Италии и Японии. Но вышло иначе.»

Дневник имперского министра народного просвещения и пропаганды Йозефа Геббельса как нельзя лучше передает триумф, разочарование и ярость тех дней:

25 марта 1941
Югославия готова. Подписанию договора больше ничто не мешает. Лондон задергал за все свои веревочки - всё впустую.

26 марта 1941
Фюрер в Вене. Прибыли и югославы. На полдень назначено подписание. Вроде всё идет как надо.

27 марта 1941
Вчера в Белграде небольшая демонстрация протеста. Ясное дело, англичане постарались. Мы гарантируем югославам территориальную неприкосновенность. Наши войска обойдут их стороной. Конечно, никому не говоря, мы воспользуемся их аэродромами.

28 марта 1941
В Белграде - государственный переворот. Принц-регент Павел и Цветкович смещены. Новое правительство под руководством 17-тилетнего короля. Сумасшедший дом, ни черта не понятно.

29 марта 1941
Фюрер возмущен. В Белграде пытаются спустить дело на тормозах. О подключении к пакту трех держав не говорят ни слова. Подождем. Мы уже работаем над листовками для хорватов. Не мытьем так катаньем, никуда они не денутся. В Москве трепещут, а в Белграде в штаны, небось, наложили. Принц-регент Павел арестован. Ну что тут скажешь - Балканы! 7 апреля должно начаться греческое дельце. Продвинемся к Салоникам, а потом возьмем югославов в клещи. Много времени югославская проблема занять не должна. А там наступит час большого дела против Р. Дело хорошо замаскировано, знают о нем только немногие.

30 марта 1941 года.
В Белграде разгораются антигерманские демонстрации. Нашего посланника освистали. Очень хорошо! Белград посылает генералов извиняться. Мы принимаем их прохладно.

1 апреля 1941
К походу на Грецию и Югославию всё готово. Противник догадывается, но ни о чём не знает. Хорваты спокойны. Мы готовим листовки и радиопередатчики. Идея автономии увлечет их. Антигерманские демонстрации в Югославии продолжаются. Мы бесстрастно сообщаем о них в печати, чуть-чуть приперчивая, так что гнев в народе уже вполне созрел.

3 апреля 1941
В Белграде еврейчики собирают вещички. Но и мобилизация заметна. Мы, кажется, нашли нужный тон. Разве что какая-то невероятная случайность помешает делу. Хорватов можно пока попридержать в резерве. Но и к ним мы взываем по радио. Всё готово к хорошей пропагандистской работе! Когда эта машина будет пущена в ход, горе сербам!

5 апреля 1941 года
Операция, надо надеяться продлится недолго. Государство будет ликвидировано. Италия получит побережье. Болгария - Македонию, а Австрия вернет себе прежние провинции Австро-Венгрии. Остаток будет управляться военным командованием. Наши тайно переброшеные передатчики включены. Первым делом - призыв к хорватам объявить независимость Хорватии. Нервы на пределе. Предвкушение наступления, атаки!

6 апреля
Наконец-то воскресенье! Началось наступление. В 7:20 утра Белград будут бомбить 300 самолетов. В следующую ночь зажигательными бомбами. Сербское осиное гнездо заговорщиков будет выкурено. Пороховая бочка Балкан подожжена. Фанфары в честь принца Евгения. Фюреру очень понравилась эта идея.

Послушаем Отто Кёлера:

«МИД разработал меморандум о политике гениального военачальника и великого государственного деятеля принца Евгения. Он умер в 1736 году. Но его имя исторически оправдывало в воспаленном мозгу идеологов третьего рейха присоединение большой части Сербии к единому пространству, в которое входила и часть Трансильвании. Речь шла о контроле над дунайским торговым путем. Нефть из Румынии была жизненно важна для германской военной машины. Югославская армия капитулировала через 11 дней после начала войны. Германские войска вошли в страну. Но не все жители её сдались на милость победителя.»

Началась партизанская война. Сопротивление партизан было тем сильнее, чем жёстче вели себя германские оккупанты.

Генерал Франц Бёме, главнокомандующий экспедиционным корпусом, отдал такой приказ своим солдатам в Югославии:

«Ваша задача - взять контроль над страной, где в 1914 году пролились потоки немецкой крови, и вся ответственность за это лежит на коварных сербах. Солдаты! Вы - мстители! Всякий, кто проявит мягкотелость, возьмет на себя тяжкий грех.»

Две недели спустя 10 октября 1941, Бёме объявил:

«В Сербии, вследствие распространенности здесь коммунизма, а также учитывая балканский менталитет, необходимо самым решительным образом приводить в исполнение все приказы объединенного командования вермахта.»

Что это значило?
Бёме приказал брать как можно больше заложников, в том числе «всех евреев и часть националистов и демократов.»

На случай потерь среди германских войск Бёме отдал такой приказ: «А.За каждого убитого немецкого солдата или фольксдойча, т.е. представителя немецкого этнического меньшинства в данной области расстреливались 100 заложников Б. За каждого раненого немецкого солдата или фольксдойча расстрел пятидесяти заложников»

Неделю спустя начальник штаба Харальд Турнер писал группенфюреру СС Рихарду Хильдебрандту:

«Ты знаешь, конечно, какая здесь катавасия. Во время одной зачистки мы уложили 2000, во время следующей - около тысячи, а за последние шесть дней я отдал приказ о расстреле 2000 евреев и 200 цыган. Работа, конечно, грязная. Но кто-то должен её выполнять. Чтоб неповадно было нападать на немецкого солдата. Кроме того, это быстрее всего приближает окончательное решение еврейского вопроса.»

Историк Вальтер Манушек в своей книге "Сербия свободна от евреев" приходит к следующему выводу.

«Типичная для национал-социалистического режима несогласованность в действиях различных государственных институтов имела место и в Сербии. Тем удивительней, с каким единодушием и с какой точностью взаимодействовали различные оккупационные органы Германии, когда брались за уничтожение евреев. Нигде больше холокост не проводился с такой согласованностью всех учреждений вермахта и СС. Всё проходило под одним лозунгом - евреев нужно уничтожить - любыми доступными средствами.»

1 ноября 1941 старший лейтенант 433-го пехотного полка Ганс-Дитрих Вальдер сообщал о своем опыте, приобретенном во время массовых убийств:

«Евреев расстреливать проще, чем цыган. Нужно признать, что евреи держат себя в руках. Они спокойно стоят и смотрят в глаза смерти. Цыгане же кричат и не стоят на месте, а некоторые пытаются прыгнуть в ров до залпа и прикидываются убитыми.»

21 год спустя уже майор бундесвера Вальдер предстанет перед судом в качестве обвиняемого и будет объявлен невиновным... А кое-кого из германских военных преступников и после смерти чтили как героя.

Вот какой приказ отдал своей 118 пехотной дивизии генерал-майор Людвиг Кюблер в 1944 году:

«Взятые в плен бандиты должны быть повешены или расстреляны. А тот, кто пособничает бандитам, скрывая их местоположение, предоставляя медицинскую и иную помощь, тот должен быть прикончен на месте.»

Югославская юстиция приговорила Кюблера к смертной казни. Он умер в тюрьме. Но аж до самого 1995 года одна из казарм бундесвера была названа в честь этого генерал-майора вермахта "казармой Кюблера".

С 1943 года Кюблер был командующим частей по борьбе с партизанами на Адриатике. Его главным противником был Тито, благодаря которому раздробленная Гитлером Югославия вновь была провозглашена единым государством. В отличие от других европейских стран, в Югославии Тито развернул коммунистическое сопротивление нацистам еще до нападения Германии на Советский Союз в конце июня 1941 года. В рядах этого сопротивления к чести Германии сражались и, увы, немногочисленные, немецкие дезертиры.

В апреле 1941, 60 лет назад за каждого убитого солдата оккупационной армии полагалось расстреливать 100 югославских заложников, но партизан становилось всё больше, а оккупантов – всё меньше. Склеенному на крови было не жить. Через четыре года вся огромная Германия узнала, что именно испытали жители маленького Белграда 17 апреля 1941 года.