21.11.2001 Самиздат и принц Романов

Но начнём мы с репортажа нашего петербургского корреспондента Владимира Изотова. Он побывал на презентации книги, рассказывающей о ленинградском самиздате. Это явление, которое было фундаментом не только политического противостояния диссидентского движения, но и альтернативной культуры во всей Восточной Европе в пятидесятые-восьмидесятые годы, в таких масштабах уникально в новейшей истории. Размах и многообразие самиздата исключительны. У ленинградского были свои особенности.

Слово «самиздат» вошло в обиход многих языков мира, наряду с такими словами русского происхождения, как «трактор», «спутник», «перестройка» и «гласность». На самом деле неподцензурная литература, издаваемая домашним способом, (чаще всего – в машинописном виде) и распространяемая среди друзей и единомышленников, во многом и подготовила «перестройку» и «гласность».

В Советском Союзе, утверждает Вячеслав Долинин, существовали три центра распространения «самиздата» – Москва, Ленинград и Прибалтика. При этом в Москве и в прибалтийских республиках печаталась, в основном, статьи общественно-политического характера, а в Ленинграде отдавали предпочтение художественным жанрам.

В 92 году общество «Мемориал» провело конференцию по исследованию ленинградского самиздата в пятидесятые - восьмидесятые годы, и на основе этой конференции был издан сборник выступлений. По прошествии девяти лет этим сборником заинтересовались берлинские партнеры «Мемориала», которые помогли перевести статьи на немецкий язык и нашли деньги на издание.

По сравнению с русскоязычным изданием, сборник на немецком языке снабжен именным указателем авторов статей и описанием самиздатских журналов, о которых идет речь.

Первые самиздатские газеты и журналы, над которыми работали студенты ленинградских вузов, появились в середине 50-х годов. Драматург Юрий Димитрин, который в те годы учился в химико-технологическом институте, принимал участие в создании газеты «Культура» в 1956 году. Здесь печатались такие известные впоследствии поэты, как Евгений Рейн, Дмитрий Бобышев, Анатолий Найман. Сам Юрий Димитрин так вспоминает в статье сборника «Самиздат» об истории этого издания: «Газета не вызвала ажиотажа среди студентов, но позитивное и заинтересованное отношение чувствовалось. Начальство, казалось, отнеслось к ней лояльно. Прошло две недели. Во время ноябрьских праздников произошли следующие события: советские танки подавили венгерскую революцию, и в то же время началась (как ее называли в официальной печати) «империалистическая англо-франко-израильская агрессия» на Суэцком канале. Все это привело к подъему политической бдительности начальства:

- За нас вступился Гранин, тогда очень молодой писатель, другое дело, что у него ничего не получилось. По этому поводу была статья в «Комсомольской правде» под названием «Что отстаивают товарищи из Технологического института?» Это в «Комсомольской правде» - центральной газете.

В сборнике приведены программные заявления нескольких журналов ленинградского самиздата. Во вступительной статье к единственному номеру журнала «Голубой бутон» говорится: «Наша насущная задача – овладеть мастерством. Мы будем бороться с серостью в форме и с пошлостью в содержании. Вот единственные ограничения для творчества, которое во всем остальном должно быть свободно». Журнал «Голубой бутон» издавался студентами филологического факультета ЛГУ. Одновременно с этим на филфаке вышел самиздатский трактат Михаила Молоствова Status Quo. Михаил Молоствов был арестован КГБ, трактат послужил основной для обвинительного заключения, а редколлегию «Голубого бутона» предали комсомольскому суду.

Николай Солохин (который в те годы также учился на филфаке ленинградского государственного университета) написал для сборника статью «Подснежники оттепели». В последнее время принято считать, что самиздатские журналы появились, как следствие ХХ съезда КПСС. Николай Солохин с этим не согласен:

- Я не согласен с этим, потому что ХХ съезда еще в помине не было, а вот это уже все действовало. То есть, освобождение общественного сознания происходило независимо от партийных действий, а шло стихийно, скорее, под влиянием международных событий, в том числе венгерских. Мы не хотели жить по-старому. А потом оказалось, что так не хотят жить не только у нас в стране, но и в Венгрии, и в Чехословакии. Должен вам сказать, что тогда в университете было много студентов из стран народной демократии, и шел обмен мнениями по вопросам внутренней и международной жизни. Все это налагалось одно на другое.

В начале восьмидесятых годов в Ленинграде появился сатирический журнал «Метродор». Авторы журнала написали литературную мистификацию – трагедию «Клопы» от имени вымышленного древнегреческого автора Метродора. Кроме того, в журнале приводились и комментировались стихи и песни Северной Кореи, публиковались исследования творчества Мандельштама и Ремизова, давались осовремененные толкования древнегреческих афоризмов. В 1982 году, после выхода десятого номера, журнал «Метродор» под давлением КГБ прекратил свое существование.

Один из авторов журнала – Сурен Тахтаджян – сравнивает русскоязычное и немецкое издания сборника «самиздат». Для кого, в большей степени предназначен этот сборник?

- Больше для нас, для России. Хочется, чтобы люди об этом не забывали, потому что сейчас мы сталкиваемся с тем, что мало кто хочет отстаивать свои права. Защищать свободу - это дело часто хлопотливое, требует специальных усилий, а люди воспринимают ее как данность. Защищать свободу – это опасно, но если этого не делать, тогда легче, наверное, будет отобрать. Пример людей, которые в условиях несвободы прилагали какие-то большие усилия, чтобы сказать то, что хотели, - наверное, надо, чтобы его не забывали. Для Германии это, конечно, хочется думать, неактуально. Но нужно отдать должное немцам – они гораздо больше делают для сохранения нашего наследия. В Бремене есть "Institut für Osteuropa". Там - на удивление полная коллекция советского самиздата. Там собраны и листовки, и разного рода журналы. Они хранятся, изучаются.

О том, что Комитет государственной безопасности СССР весьма строго относился к самиздатской деятельности, свидетельствует и Вячеслав Долинин. В 1982 году он был арестован за издание информационного бюллетеня и осужден на пять лет лишения свободы. Кстати, допрашивал Вячеслава Долинина в ленинградском Большом доме (где находилось и до сих пор находится городское управление госбезопасности) Виктор Черкесов – нынешний полномочный представитель президента Российской Федерации по Северо-западному федеральному округу.

Ну, о героической биографии Черкесова вы можете узнать из других источников, а вот об Институте Восточной Европы в городе Бремене, о котором упомянул один из собеседников Владимира Изотова, стоит сказать несколько слов. Архив самиздата собирается уже двадцать лет. Пять лет назад в бременский институт, который возглавляет один из ведущих немецких специалистов по проблемам Восточной Европы, профессор Вольфганг Айхведе, пришёл новый архивариус, бывший диссидент, посидевший в советские времена и потом изгнанный в эмиграцию, Габриэль Суперфин. Лубянские следователи называли его в своё время «малой антисоветской энциклопедией». Суперфин активизировал работу по сбору и систематизации архивного фонда. Сейчас в нём хранится более ста тысяч самиздатских документов.

Очень интересный документ, но рассказывающий, правда, не о самиздатской советской жизни, а о жизни русского мальчика-эмигранта, - это книжка для детей «Приключения Микти», которую опубликовало небольшое издательство PHV («Фаллеристишер ферлаг»). Вообще-то оно выпускает книги об орденах, медалях, пособия по геральдике... Эксперт в этой области и постоянный автор издательства Димитрий Романов написал сейчас нечто совершенно другое – биографию плюшевого мишки, который ему подарили, когда Димитрию было три года.

Димитрий Романов – внук великой княгини Милицы Николаевны, дочери короля Черногории и великого князя Николая Николаевича. Он живёт в Дании. Я встретился с 72-летним «принцем Романовым», как его представили на презентации «Приключений Микти», во время Франкфуртской книжной ярмарки.

- Скажите, пожалуйста, как мне к Вам обращаться? Господин Романов, ваше высочество?

- У меня были титулы разные в жизни. Если вы хотите мне удовольствие сделать, то обращайтесь ко мне – Дмитрий Романович.

- Дмитрий Романович, вы написали книгу об орденах и медалях императорской России и вдруг детская книга, почему детская книга?

- Не то, чтобы мне надоело писать исторические книги об орденах... Начал я с Черногории, потом я сделал Болгарию, потом я сделал Грецию, Сербию, Югославию и последнюю, как вы говорили, книгу о русских императорских орденах. Так вот: не то, чтобы мне надоело это делать, но я хотел сделать книгу для детей, чтобы заработать немножко денег для нашего фонда.

- Ваш благотворительный фонд, фонд Романовых помогает российским детям...

- Главным образом, детям, но тоже и госпиталям, различным социальным учреждениям, которым, как я считаю, можно как-то помочь. Программы – разные. Через мои контакты я узнаю, где логичнее и практичнее всего оказать помощь, и тогда делаю программу.

Насколько я знаю, речь идет, в частности, о слабослышащих детях.

- Правильно. Главным образом. Неудобно так говорить, но для реализации это - самая легкая программа, потому что всё, что нам нужно, - это иметь институт, где эти дети находятся, провести медицинское обследование... И потом, когда у нас есть точные результаты обследований, я могу начать осуществление этой программы, то есть заказать соответствующие слуховые аппараты в Дании. А потом приезжаю с ними в Россию. Я хочу сам привозить аппараты, просто мне приятно (это, в общем, самая приятная часть работы) видеть этих детей. Для меня это лучшая вещь в мире – иметь возможность оказать помощь и видеть, как радуются дети и их родители.

- Вы написали книгу, которая является своеобразной биографией вашего плюшевого мишки, который был подарен вам, по-моему, в 1929 году, когда вам было три года.

- Правильно, правильно.

- Вы побывали с тех пор в очень многих странах, в очень разных странах. Кем вы себя считаете? Вы живете в Дании, вы, русский по происхождению, русским датчанином?

- Технически я мог бы быть французом, потому что я родился во Франции, но в 1936 году мы уехали, мои родители и моя бабушка, великая княгиня Милица Николаевна, из Франции. Мне было только девять лет. Теоретически я мог бы стать французом, когда мне исполнилось восемнадцать. Но тогда уже шла война. Теперь я - датский подданный, потому что датская королева просто попросила меня принять его. Она удивилась, узнав, что у меня паспорт - без гражданства, и предложила принять подданство Дании. Это было 16 лет назад.

- А вам не предлагали российское гражданство?

- Ну, в те времена мы об этом даже не думали. Но после 1989-1990 годов? Вы знаете, если бы мне было 20 лет, я бы подумал об этом. Но теперь мне уже 75 лет, и у меня очень хороший паспорт – датский. А если нужно ехать в Россию, то у меня - годовая виза. Я могу просто поехать, когда хочу. Без проблем.