23.08.2001 О стратегической задаче «Даймлера-Крайслера» в новом тысячелетии

«Даймлер-Крайслер» – это один из тех концернов, которые принято причислять к флагманам – или, если угодно, акулам, - глобализации. Годовой оборот в 162 миллиарда евро, чуть менее полумиллиона сотрудников в 200 странах мира. Автомобили, само называние которых – «Мерседес бенц» - является синонимом понятия «автомобиль». «Даймлер-Бенц» - одно из старейших автомобилестроительных предприятий мира, недавно отметило свой столетний юбилей.

Когда речь заходит о предприятии такого уровня, то разговор вращается не только вокруг чисто экономических терминов – рынок, оборот, объём продажи. В ход идут и такие понятия как политика, стратегия, философия и даже мораль и культура. И противоречие между этими двумя кругами понятий лишь кажущееся: этическая убедительность, кредит морального доверия со стороны даже не потребителей, а просто людей, в чьих странах предприятия производят или сбывают свой товар, уже давно рассматриваются столь же ценный и подлежащий экономному расходованию ресурс, как и, скажем, электроэнергия.

Какова стратегическая задача «Даймлер-Крайслер» в новом тысячелетии? С этого вопроса начался разговор корреспондента «Немецкой волны» с руководителем отдела международных отношений и связей с общественностью концерна "Даймлер-Крайслер" Матиасом Кляйнертом:

- «Даймлер-Крайслер» намерен стать в области автомобилестроения концерном номер один в мире. Для того чтобы реализовать эту цель, необходимо быть представленным во всех ключевых областях земного шара - мы говорим о своеобразной триаде, объединяющей Американские континенты, азиатский рынок и Европу. Разумеется, решение столь глобальной задачи требует стратегического подхода. В 98-ом году мы слились с американским концерном «Крайслер» - «Даймлер-Бенц» и «Крайслер корпорейшн» стали концерном «Даймлер-Крайслер».

Затем, чтобы «покрыть» потребности азиатского рынка, мы заключили «брак» с концерном «Мицубиси». Нам принадлежит 37 процентов уставного капитала «Мицубиси корпорейшн». И, наконец, у нас 11 процентов участия в южнокорейской фирме «Хюндай». То есть, для нас процесс глобализации – это уже реальность. Мы уже глобальны глобально...

Однако широта географического охвата – это лишь часть глобальной стратегии «Даймлер-Крайслер». «Широта охвата» должна сочетаться с «глубиной проникновения в рынок, то есть, с универсальностью предлагаемого спектра товаров. Матиас Кляйнерт:

- Мы можем полностью удовлетворить потребности наших клиентов, предложив им полный спектр товаров от мини-автомобиля «Смарт» и автомобилей компактного класса до гигантских грузовиков. Мы единственная в мире фирма, которая предлагает такой спектр продукции. На 95 процентов мы – автомобилестроительное предприятие. Кроме того, у нас есть сектор финансовых услуг, фирма, занимающаяся электроникой, и фирма, занимающаяся дизельными двигателями. Словом, с точки зрения международной конкуренции, концерн «Даймлер-крайслер» является образцово-показательным, идеально структурированным предприятием, готовым к «отплытию» в новое столетие.

- С другой стороны, учитывая жёсткую конкуренцию, мы думаем, что в будущем останется не так уж много автомобилестроительных фирм. Мы полагаем, что через несколько лет на международном рынке останутся всего 6-7 глобально действующих концернов.

При разработке стратегии своего развития руководство «Даймлер-Бенц» исходили из этой тенденции укрупнения и исчезновения мелких автомобилестроительных фирм. Однако «брак», заключённый с американским концерном «Крайслер», в первое время казался – по крайней мере, сторонним и несведущим наблюдателем – не слишком «счастливым»: падение курсов акций, озадаченные вкладчики и заголовки типа «крушение «Даймлера». Это было два года назад, и лишь сейчас кризис постепенно начинает преодолеваться. Комментарий Матиаса Кляйнерта:

- Я знаю о существовании таких заголовков. Но я знаю также, что само название «Даймлер» - или «Даймлер-Крайслер» - имеет прекрасную репутацию во всём мире. Звезда «Мерседеса» является столь мощным и столь широко известным символом качества, ответственного отношения к клиенту, надёжности и комфорта, что подобные «кавалерийские наскоки» прессы ему нипочём. Каждый человек, который хоть что-то понимает в экономике, знает, что стратегические реформы могут повлечь за собой некоторые потери, в общем-то, незначительные, если рассматривать их в глобальной перспективе.

- Господин Кляйнерт, Вы упомянули о том, что в будущем на международном автомобильном рынке будут, скорее всего, действовать лишь несколько суперконцернов. Значит ли это, что в будущем конкуренция будет более жёсткой – или, напротив, и между этими конкурирующими предприятиями будут усиливаться синергетические эффекты, будет происходить своего рода их дальнейшее срастание?

- Я скажу так: конечно, конкуренция не станет менее напряжённой. Именно поэтому мы стремимся сразу занять надёжную позицию в высшей лиге – это так же, как в спорте. Для этого нужны новые разработки, новые технические идеи. Я могу назвать одну цифру: мы тратим 25 миллионов марок в день на научные разработки! О том, что эти инвестиции не напрасны, свидетельствует успех наших автомобилей: скажем, «Мерседес» S-класса – это самый престижный автомобиль в мире. Но для того, чтобы удерживать ведущую позицию, нужны огромные усилия.

Если мы затронул тему «инноваций» - технических новшеств: что такое автомобиль будущего. Что прочат нам сотрудники исследовательских центров «Даймлер» в Силикон-Уэйли и в центрах «брейн-сторминга»?

- Главное, чтобы автомобиль нравился потребителю – это первое требование. Второе требование – это соответствие автомобиля экологическим нормам. «Даймлер-Крайслер» является – причём с большим отрывом – лидером в области разработки автомобилей, работающих на топливных ячейках. Над этим проектом трудится целый исследовательский центр, расположенный неподалёку от Штуттгартской штаб-квартиры, в которой мы сейчас находимся. Уже существует пилот-проект экомобиля, работающего на топливных элементах и потому совершенно не загрязняющего окружающую среду. Уже сейчас по дорогам Канады ездят первые автобусы, двигатели которых работают на топливных ячейках, а в 2004 году начнётся серийное производство автомобилей такого типа.

- Что означает для вас «Интернет» как платформа для презентации товара, как форум для рекламы и коммуникации?

- Такое глобально действующее предприятие как «Даймлер-Крайслер», конечно же, нуждается в возможности скоростной передачи информации, поэтому, конечно, и Интернет, и наша внутренняя компьютерная сеть Интранет являются исключительно важными инструментами в нашей работе. Что касается электронной коммерции, то тут дискуссия в последнее время поутихла, хотя «Корвизинт» - рекламно-торговая платформа, в которой мы участвуем совместно с другими фирмами, имеет большой успех.

Означает ли ваша известная сдержанность в отношении Интернета, что пока другие способы коммуникации играют более важную роль?

- Я сознательно говорил об Интернете как лишь об одном из инструментов коммуникации. Тем самым я хотел подчеркнуть и то, что непосредственная коммуникация была и остаётся основой человеческого общения. Поэтому частью нашей философии – я специально говорю «философии», а не «идеологии» - является развитие непосредственного диалога между людьми. Так, у нашего концерна имеется 37 представительств по всему миру. В Пекине, в Токио, в Сан-Паулу, в Москве, в Вашингтоне, в Тель-Авиве и так далее. Задача этих представительств – поддерживать постоянный диалог с соответствующими регионами, с государственными структурами, с правительствами, с общественными организациями. Наша цель – не только заявить о себе, не только представлять интересы концерна в данном регионе, но и отслеживать ход политического и экономического развития, законодательных процессов и общественных тенденций. И, конечно, вести диалог в культурной сфере.

- Понимание многоплановости, многокультурности этого мира – это основа основ коммуникации. Умение понять менталитет другой нации – и дать понять, какие культурные ценности стоят за нами: это для нас основа того, что называется «умение быть хорошим соседом». Лояльность ко всему чужому и новому в сочетании с верностью собственным принципам – залог того, что в любой стране, где мы работаем, мы становимся частью общественного процесса, получаем право голоса и с помощью нашего опыта, наших знаний помогаем решать существующие проблемы. Пожалуй, это самая интересная изо всех задач, которые глобализация ставит перед таким «глобал плеером», «игроком мирового класса», как «Даймлер-Крайслер».

Видимо, эта ориентация на роль «игрока всемирной лиги» объясняет и то, что концерн «Даймлер» необычайно активен и в тех регионах, которые в экономическом отношении пока представляют лишь ограниченный интерес, например, в странах Восточной Европы?

- Конечно, наша интеграция в тех или иных новых странах и регионах не ставит своей первой и единственной целью тут же начать продавать в этой стране автомобили. Мы прекрасно понимаем, что подавляющему большинству людей в этих странах дорогие автомобили пока не по карману. Но мы видим свою задачу в том, чтобы способствовать развитию этих стран – развитию и экономическому, и политическому, в сфере образования, особенно профессиональной подготовки молодёжи. Конечно, наша долгосрочная цель состоит в том, чтобы однажды люди в этой стране были в состоянии покупать наши автомобили.

Приведу вам пример: глава концерна Даймлер-Крайслер, Юрген Шремп, является председателем комитета помощи странам Южной Африки – кроме самой ЮАР, это Намибия, Танзания, Ботсвана и десять других государств, относящихся к числу беднейших во всём мире. В этих странах мы строим школы, детские и спортивные учреждения. Мы считаем эту деятельность своим моральным долгом, и одновременно – инвестицией в пусть и очень пока далёкое будущее. Мы верим, что те средства, которые мы «инвестируем» сейчас в молодёжь, в детей «вернутся» обратно, когда эти дети станут взрослыми людьми.

- То есть, «Даймлер-Крайслер» уже находится в той стадии развития, когда главную роль уже играют некие «над-экономические» интересы?

- Я бы сформулировал это так: прежде всего мы являемся предприятием, нацеленным на получение прибыли – это наша обязанность перед инвесторами, и, кроме того, без прибылей невозможна благотворительная деятельность. Так что наша первая и главная задача – делать качественную продукцию, которая приносит прибыль. Но, получив эту прибыль, мы можем её использовать для того, чтобы показать наше «человеческое лицо». Такова наша философия. И именно это привлекает к нам молодых людей во всём мире, которые рассматривают «Даймлер-Крайслер» как одного из самых престижных работодателей.

- Видимо, с соображениями того же сорта связаны и ваши многочисленные культурные инициативы?

- Конечно. В прошлом году мы, например, организовали, концертное турне по Украине. С оркестром Людвигсбургского фестиваля мы посетили такие города как Киев, Львов, Харьков и Одесса. Этими концертами мы хотели продемонстрировать жителям Украины наш интерес к их стране, причём интерес не того сорта, что мы хотим завтра же начать продавать здесь наши автомобили в больших количествах.

Мы хотели заложить фундамент культурного диалога, создать атмосферу взаимопонимания, которая является залогом долгосрочного сотрудничества. И совсем недавно я был в Киеве, встречался там и с представителями правительства, и с людьми искусства, и все они с удовольствием вспоминают об этом концертном турне. Это именно тот мост, в строительстве которого мы заинтересованы, это привносит в наш контакт ту эмоциональную компоненту, которая является залогом долгой и прочной дружбы.

- Контакт с Россией и Украиной, очевидно, имеет особое значение для «Даймлер-Крайслер» как для немецкого в своей основе предприятия?

- Конечно, во-первых, в отношении такой гигантской страны как Россия мы должны учитывать, что она однажды может стать важнейшим рынком для сбыта нашей продукции. То же касается и Украины – страны, имеющую территорию, равную территории Франции, и население 50 миллионов человек. Чтобы с самого начала получить «пропуск» на рынок этих стран, необходимо доверие, которое достигается с помощью контактов в культурной сфере. Во-вторых, эти страны – наши соседи, а Украина уже сейчас считает себя частью единого европейского пространства. Может быть, я говорю сейчас как политик, но я верю, что единый европейский дом не возможен без России и Украины, и что наша общая задача - построить этот дом таким, чтобы в нём комфортно чувствовали себя все.

- И последние события на Украине и в России – скажем, фактическая ликвидация независимых СМИ, случаи физической расправы с журналистами – не внушает вам большого скепсиса относительно «европейского пути» Украины и России?

- Конечно, мы с большим вниманием следили за тем, что происходит в этих странах, но мы не в коем случае не хотели бы оказаться в роли этаких «заезжих проповедников» с «перстом указующим». Это наименее приемлемый способ коммуникации и, кроме того, наименее эффективный. Если мы действительно хотим на что-то повлиять, то мы должны стремиться к роли друга, которому позволено критиковать и к словам которого прислушиваются, а не назойливого ментора, от слов которого лишь отмахиваются. Только когда установлено доверие, можно вести критический диалог и задавать критические вопросы.

- Господин Кляйнерт, вы являетесь сопредседателем Германо-Украинского форума. Какова с Вашей точки зрения динамика развития отношений между двумя странами?

- Вы знаете, что меня поразило больше всего: недавно я узнал от заместителя министра культуры Украины, что в стране выпускается книга о немцах на Украине. Если только вспомнить, что немцы совершили на Украине каких-то шесть десятилетий назад, то нельзя не поразиться тому грандиозному сближению, которое произошло между нашими странами. Непередаваемое чувство я испытали и Печерской лавре в Киеве и увидел там восстановленную церковь Пресвятой Богородицы, церковь, которая была разрушена в 42-ом году. Мы помогли в восстановлении этой церкви... Это именно то, что я понимаю под словом диалог, и в этом смысле мы очень далеко продвинулись в отношениях и с Украиной, и с Россией. Так что, несмотря на все сложности, я оптимист.

- Но если вернуться из «прекрасного далёка» будущего на «жёсткие доски» реальности, то приходится констатировать, что пока для «Даймлер-Крайслер», как для коммерческого предприятия, Россия и Украина представляют лишь незначительный интерес?

- Ну, если говорить о реальности, то в прошлом году мы продали на Украине 500 легковых автомобилей и примерно столько же различных грузовых автомобилей и машин особого назначения. Это, конечно, немного. Но давайте обратим взгляд в прошлое: 100 лет назад «Мерседес-Бенц» продавал в некоторых странах Азии один, два или три автомобиля в год. 50 лет назад – десятки или сотни, но всё равно это цифры, которые никак нельзя сравнивать с сегодняшними объёмами продажи. Не будем забывать и о том, что новая глава в истории России и Украины была открыта всего 10 лет назад. Это только начало, но уже это начало даёт нам повод для оптимизма. Да, это рынки будущего, но если мы уже сегодня не будем заботиться о своей позиции на этих рынках, то мы рискуем упустить свой шанс.

- В России вы поддерживаете, помимо прочего, учебное заведение – Свободный Российско-Германский институт публицистики, в котором учатся студенты журфака и других факультетов МГУ. Почему вас интересует образование российских журналистов?

- В 1992 году российская исследовательница, преподаватель журфака МГУ обратила наше внимание на то, что многие молодые люди в России – и, в частности, многие из студентов Московского государственного Университета имени Ломоносова, изучают немецкий язык и журналистику. И нам пришла в голову идея организовать свободный институт публицистики. Идея была реализована в 94-ом году. Я помню своё выступление в университете имени Ломоносова, для меня было поразительно, что из трёхсот русских студентов в аудитории все триста понимали мою речь на немецком языке без перевода. Мы говорили о журналистике, о технологии современных СМИ, о свободе прессы и о журналистской ответственности... Я думаю, что это общение многое дало и даёт обеим сторонам.

- Господин Кляйнерт, и всё же: в чём связь между культурной политикой и экономическим успехом?

- Я полагаю, что предприятие, которое действует в 200 странах этой планеты, не могло бы добиться того успеха, который оно имеет, без культурной политики, которую мы проводим, без культурных связей. Мы должны понимать, что люди идентифицируют – или хотят идентифицировать себя – со своей страной, с её историей и культурой. Люди сразу чувствуют, насколько собеседник знаком с историей и культурой их страны. Например, если я говорю в Узбекистане, что Бухарская культура – это основа важнейшего культурного процесса, или если я могу с турком поддержать разговор о Трое и о новейших находках, сделанных археологами на месте древней Трои, это предаёт совершенно новое качество нашему разговору. Особенно если затем могу с гордостью сказать, что концерн «Крайслер» является одним из спонсоров раскопок в Трое... Культура – это не только способ наводить мосты между странами. Культура – эта та сфера, где вы действительно можете, образно выражаясь, «своротить горы», создавая новую парадигму взаимоотношений...