Историк: Итогом может быть компромисс за спиной Украины

Тимоти Гартон-Эш - британский историк, директор Центра европейских исследований при колледже Святого Антония Оксфордского университета. Его считают одним из лучших знатоков политики и истории Восточной Европы на Западе. Гартон-Эш - автор постоянной колонки в британской газете The Guardian. В 2017 году он стал лауреатом Международной премии имени Карла Великого, которую присуждают в немецком городе Ахен за вклад в объединение Европы. На полях Мюнхенской конференции по безопасности DW побеседовала с британским историком о перспективах развития российско-украинского конфликта, возможном ответе Запада и целях российского президента Путина.

DW: Нынешнюю Мюнхенскую конференцию по безопасности можно назвать особенной. Украина находится в центре внимания - такого раньше никогда не было. Каковы ваши впечатления от происходящего в Мюнхене?

Тимоти Гартон-Эш: Мы переживаем чрезвычайно драматичный момент, и мы все мы ждем, что на самой главной конференции по безопасности в западном мире прозвучит ответ Запада (на ситуацию вокруг Украины. - Ред.). И то, что мы уже услышали, на мой взгляд, очень обнадеживает. Встреча госсекретаря США Энтони Блинкена и главы МИД Германии Анналены Бербок (Annalena Baerbock), на мой взгляд, была очень успешной. Большая проблема - конечно, то, что здесь, насколько я вижу, присутствует лишь один представитель России.

- Что именно наиболее впечатлило вас со стороны Блинкена или Бербок?

- Четкость понимания масштабов вызова, перед которым стоит не только Украина, но и весь европейский порядок. А также реальная решимость работать сообща с целью дать единый ответ (на обострение российско-украинского конфликта. - Ред.). Мы не знаем многих подробностей. Анналена Бербок не изменила своей позиции касательно оборонительного оружия для Украины (правительство ФРГ выступает против поставок Украине оружия. - Ред.). Но тем не менее, можно было увидеть четкую решимость, и Блинкен сказал одну очень интересную вещь: действия США и Германии дополняют друг друга. И я думаю, что это правда.

- Почему, на ваш взгляд, мы видим такую решимость Запада в ответ на действия России только сейчас - почти через восемь лет после аннексии Крыма? Выходит, российскому президенту Владимиру Путину нужно было обязательно показать свои мускулы в виде танков и ракет, чтобы Европа поняла, что происходит?

- Я думаю, на этот вопрос есть два ответа. Во-первых, Запад пережил за это время несколько кризисов, которые отчасти обрушились на него одновременно - кризис еврозоны, миграционный кризис, кризис, связанный с ростом популизма, и так далее. Второй ответ - это ответ историка. Демократии всегда пробуждаются медленнее, чем диктатуры. Но когда они просыпаются, они более эффективны. Таков урок истории.

- То есть сейчас мы являемся свидетелями того, как Европа, или демократический Запад, наконец-то пробуждаются?

- Надеюсь, что да. И если это так, то, по иронии судьбы, мы должны будем еще благодарить Владимира Путина за масштабы вызова, перед которым он нас поставил. Мое большое опасение - если мы остановимся за шаг до настоящего вторжения на украинскую территорию, то в единстве Запада может начаться раскол. Это, на мой взгляд, наибольшая актуальная опасность.

- Многие СМИ и западные политики задаются вопросом: чего хочет Путин? У вас есть четкий ответ?

- Да, мне кажется, у нас есть абсолютно четкий ответ. Путин стремится вернуть настолько, насколько это возможно, сферу влияния, статус великой державы и империи, которую они (Россия. - Ред.) утратили после распада СССР. Направление, в котором он движется, нам известно. Но он демонстрирует колоссальную тактическую гибкость в своих действиях. То есть он определенно не думает, что может вернуть влияние на Польшу. Я даже не думаю, что он надеется вернуть контроль над странами Балтии. Но что касается Украины, Беларуси, Молдовы, Грузии - он однозначно думает, что до сих пор может вернуть их в сферу российских интересов.

- То есть вы считаете, что он примет решение в пользу полномасштабной войны против Украины?

- Этого никто не знает, возможно, даже сам Владимир Путин. Если он до сих пор - тот же рациональный, холодный, расчетливый Путин, которого мы знаем, он дойдет до какой-то точки за шаг до этого (полномасштабной войны. - Ред.), так как это дает ему лучший шанс расколоть Запад и достичь своих целей. Но я бы не исключал возможности вторжения (России в Украину. - Ред.).

- Еще один вопрос - касательно вашей страны. Великобритания в последнее время оказывает Украине беспрецедентную помощь, поставляя тяжелое оружие. Почему сейчас? Поспособствовала ли этому история с отравлением "Новичком" бывшего двойного агента Сергея Скрипаля, в котором Лондон обвиняет Россию?

- Я думаю, что Великобритания долгое время является одной из передовых стран, когда речь идет о твердом ответе на угрозы со стороны Владимира Путина. И очень обнадеживает тот факт, что даже сейчас, когда страну возглавляют сторонники "Брекзита", от которых кто-то ожидал попыток заключить сделки с Россией или Китаем, британское правительство является одним из самых сильных на Западе. Единственная проблема - то, что Великобритания больше не является членом ЕС, а значит, она не усиливает европейскую позицию изнутри.

- Последний вопрос. На ваш взгляд, в каком направлении мы движемся? Хельсинки 2.0 или, скорее, Ялта 2.0?

- Я думаю, мы имеем дело с некоей стратегической двойственностью. На это обратила внимание и глава немецкого МИДа Анналена Бербок. Думаю, что существует четкая решимость двигаться в сторону Хельсинки, но все же боюсь, что в итоге может получиться нехороший компромисс за спиной Украины.