"Для бундесвера операция в Афганистане становится опаснее"

С интервалом в несколько дней бундесвер понес серьезные потери в Афганистане. 15 апреля в результате нападения талибов погибли четверо солдат бундесвера, еще пять получили ранения. Инцидент произошел в провинции Баглан на севере страны, где немецкие, бельгийские и афганские военнослужащие осуществляли патрулирование. Талибы открыли по колонне стрельбу из гранатометов. Ранее, 2 апреля в результате нападения талибов погибли еще трое солдат бундесвера. Тем самым уже в апреле этот год становится одним из самых кровавых для немецкого контингента в Афганистане.

Какой ответ есть у министерства обороны ФРГ на новые угрозы на Гиндукуше? О сегодняшней ситуации в Афганистане, а также о новой стратегии бундесвера в регионе в интервью Deutsche Welle рассказывает известный немецкий эксперт по Афганистану, научный сотрудник берлинского фонда "Наука и политика" Цита Маас (Citha Maaß).

Deutsche Welle: Вы долго отсутствовали в Германии, находясь в Афганистане. Как, на основании собранных вами там фактов, вы оцениваете нынешнюю ситуацию для международной коалиции сейчас, если сравнивать ее с прошлогодней?

Цита Маас: Подводя предварительный итог на настоящий момент, я могу сказать, что ситуация выглядит хуже, чем год назад. Одновременно с этим НАТО преследует новую пиар-стратегию, которая старается вселить надежду в наблюдателей. Различные операции НАТО на юге представляются общественности как шаги по достижению безопасности и политической стабильности. Но еще слишком рано говорить, являются ли операции НАТО действительно успешными. В конце года возникнет необходимость оценить, что является правдой, а что - лишь пиар-операцией НАТО.

- Что конкретно вы имеете в виду под успешной операцией?

- Я имею в виду, прежде всего, крупную операцию НАТО в Мардже, в провинции Гельменд. Она представляется общественности как успех. Но успешным не может называться, согласно самой же стратегии альянса, только освобождение района от повстанцев, - это называется в стратегии clear, "очистка". Речь идет о двух других составляющих - hold и build, то есть, о том, чтобы удержать этот район и начать его восстановление. Но смогут ли натовские части достаточно быстро передать полномочия центральному руководству из Кабула и сможет ли оно самостоятельно контролировать ситуацию, - это будет видно только в конце года.

Аналогичная ситуация складывается вокруг готовящейся операции в Кандагаре. Ряд вождей племен уже выразили свои протесты в связи с объявлением о начале операции. Прежде всего, это касается одного племени, оказавшегося благодаря усилиям Вали Карзая, сводного брата президента Афганистана, лишенным возможности влиять на региональную политику. Это пуштунское племя опасается, что благодаря операции НАТО Вали Карзай сможет лишь еще больше консолидировать свою власть на юге страны. Что же касается ситуации в Кундузе, то здесь вообще все пока неясно.

- После недавних событий в Кундузе можно ли еще говорить, что бундесвер справляется со своими задачами?

- Прежде всего, надо ответить на вопрос, а что такое новые задачи бундесвера. Новый мандат ISAF, с моей точки зрения, совершенно верно сделал основной акцент на обучении афганской армии и полиции. Но, начиная с лета, обучение будет происходить в режиме partnering, то есть, военнослужащие бундесвера будут нести патрули вместе с афганскими коллегами. Это дополнительная опасность для бундесвера.

Но куда большую проблему я вижу в том, что в скором времени на север Афганистана придут американцы, от 5 до 5 с половиной тысяч солдат. Из них до 2000 солдат расквартируют в Кундузе. Опыт прежних лет говорит, что американцы проводят свои операции вне зависимости от состояния дел у союзников. Это означает, что командир немецкого контингента в Кундузе, возможно, не будет иметь всей информации обо всех операциях по целенаправленному уничтожению лидеров боевиков. Будет ли совместное участие в стабилизации региона успешным или контрпродуктивным, покажет опять же только время.

- Каков на ваш взгляд худший сценарий развития событий в стране?

- Худший сценарий, на мой взгляд, даже не то, что Афганистан вновь захватят талибы, от чего так предостерегают многие политики по всему миру. И не то, что страна может вновь погрузиться в гражданскую войну. Оба варианта мне кажутся на фоне происходящих событий нереалистичными. Скорее, я предполагаю, что Гиндукуш превратится в "серую зону". В ней будет править непредсказуемый президент Карзай, который является, по крайней мере, временно, важнейшим союзником международного сообщества, даже несмотря на его критику в адрес США и международной коалиции.

Система патронажа, которую он выстроил, фактически не контролируется сейчас никем. Те зачатки демократии, которые были выстроены, давно заменены коррупционными схемами и неформальными договоренностями с лидерами племен и вооруженных отрядов, чье отношение к правам человека вызывает наш обоснованный скепсис. Вместе с такими полевыми командирами Карзай все больше укрепляет свою власть и все меньше зависит от международного сообщества. Средства давления на президента сокращаются. Неконтролируемый Карзай, пусть сам по себе и является слабым президентом, силен в том смысле, что способен, объединяя региональных лидеров, удерживаться у власти.

- Поддерживаете ли вы инициативу, высказанную ранее, направить дополнительную военную технику в Афганистан?

- Что касается технических вопросов, то это не сфера моей компетенции, хотя ясно, что отправлять туда танки не имеет смысла. Важнее для меня другой аспект. Восемь месяцев минувшего года я провела в Афганистане, и я пришла к оценке, что мы не можем себе позволить в настоящий момент покидать эту страну. Но уже в этом году мы должны составить план ухода из Афганистана, причем желательно до 2014 года.

Здесь я отсылаю к заявлениям Хамида Карзая в ноябре прошлого года и на лондонской конференции в начале этого года. В них он поставил своей целью к концу своего пятилетнего срока правления в 2014 году полностью передать афганскому правительству ответственность за безопасность в стране. Так что я считаю, что мы должны уже сейчас создать концепцию того, как не только военные, но и гражданские власти смогут перенять вопросы обеспечения безопасности на себя, одним словом, одновременно решать большой спектр задач.