Конкретных решений или хотя бы обсуждения "дорожных карт" для решения проблем с правами человека в России по итогам встреч президента с членами СПЧ уже давно никто не ждет. Особенно после того, как Совет по правам человека при президенте РФ существенно обновил свой состав. Тем не менее важно следить за тем, как Владимир Путин реагирует на вопросы, какие темы поднимают правозащитники, как именно комментирует их предложения глава государства. По итогам нынешней встречи выводы можно сделать крайне неутешительные.
Путин не знает о деле Сафронова?
Пожалуй, самое удручающее - это уровень информированности президента. Конечно, глава государства не может и не должен знать во всех нюансах о громких делах, однако у него, наверняка, есть сотрудники, которые готовят для него информационные справки. В этом году президенту либо подготовили бэкграунд по альтернативной повестке, либо он решил не читать его.
Самым ярким примером стал комментарий по делу Ивана Сафронова. Путин не только назвал бывшего корреспондента "Коммерсанта" осужденным (пресс-секретарь президента затем уточнил, что это была простая оговорка), но и уверенно сказал, что дело Сафронова связано с его работой советником главы "Роскосмоса". И это уже никак не спишешь на оговорку. И в самом "Роскосмосе", и в тех материалах дела, которые не засекречены, речь идет о событиях 2017 года, когда Иван Сафронов работал журналистом.
Однако у президента своя реальность, и в ней все логично складывается в историю о том, как советника главы "Роскосмоса" судят за госизмену. И нам лишь остается гадать, это следственные органы решили так доложить о деле Сафронова, или это глава государства решил не вникать в суть дела. Оба варианта плохи для граждан, так как говорят либо о бесконтрольности и безнаказанности правоохранительных органов, либо о равнодушии президента к несправедливости и беззаконию в отношении граждан.
Что Путин понял об Ирине Славиной?
Но что еще более печально - это демонстративное незнание и непонимание президентом, о чем с ним ведут речь. "Коллега, вы сказали - Сафронов. Он кто такой? Напомните мне" или "Вы привели несколько примеров, в частности, с суицидом. Славина ее фамилия? Против нее что, дело возбудили?" - слушать эти диалоги просто неловко, потому что глава государства показывает полное отсутствие не только знаний о том или ином деле, но даже эмпатии.
Особенно, когда речь зашла о самоубийстве нижегородской журналистки Ирины Славиной. Зацепившись за слово "психика", которое произнес член СПЧ Владимир Мыловский, Путин уже в следующем предложении произнес буквально следующее: "Ну, вы сказали, что она была неуравновешенным человеком. Трагедия. То есть, это напрямую не связано все-таки со злоупотреблениями со стороны органов следствия. Я понял".
Что именно понял Владимир Путин? Почему он решил сделать такой вывод, перечеркнув все, о чем пытался сказать Мыловский? В этом "я понял" - все бессилие правозащитников, работающих в России. Можно пытаться рассказать о самых вопиющих случаях несправедливости, но что из этого услышит и поймет президент - неизвестно.
"Папочки" сильнее людей
Рассчитывать на поддержку главы государства в вопросах защиты прав человека, судя по всему, не приходится. Единственный человек, обладающий правом помилования, больше доверяет справкам, которые лежат в его легендарных "папочках", чем правозащитникам, которые обращаются напрямую к президенту. Мы видели это в истории с делом "Нового величия", когда Владимир Путин отвечал членам СПЧ словами прокурорской проверки. У правозащитников практически не остается возможности добиваться справедливости и решать глобальные проблемы соблюдения прав человека в стране.
Если глава государства из года в год показывает все больше равнодушия и пренебрежения к этим вопросам, стоит ли ждать, что чиновники и силовики станут обращать внимание на жалобы такого характера? Следователи и дальше продолжат месяцами держать в СИЗО подозреваемых, не предъявляя обвинения, ученых и дальше будут обвинять в госизмене за переписку или консультации, а президент и дальше станет апеллировать к справкам силовиков. В этой системе лишними оказываются лишь люди, о чьих правах каждый год на ритуальной встрече вспоминает гарант конституции.
Автор: Татьяна Фельгенгауэр - журналист радиостанции "Эхо Москвы", автор колонки на DW. Telegram: @tanya_f, Twitter: @t_felg
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
Смотрите также: