Есть ли еще в России гражданское общество? Оно есть

Широкомасштабная война России против Украины длится уже почти два года. Но еще свежи в памяти кадры, на которых видно, как российская полиция расправляется с участниками вспыхнувших в конце февраля 2022 года антивоенных протестов. "С одной стороны, война была бы невозможна без многолетнего преследования политической оппозиции в России, без разрушения структур гражданского общества, а, с другой стороны, в связи с войной репрессии вышли на новый виток. Кроме того, произошел массовый отъезд активистов, правозащитников, независимых медиа. Так что поводов для оптимизма мало. И порой хочется крикнуть: а есть там еще кто-то живой?"

С таким вопросом научная сотрудница Центра восточноевропейских и международных исследований (Zentrum für Osteuropa und internationale Studien, ZOiS), социолог Татьяна Голова (Tatiana Golova) обратилась к участникам подиумной дискуссии, посвященной состоянию гражданского общества в России.

"Нежелательный" ZOiS

Дискуссия проходила вечером, 24 января, в помещении берлинского офиса ZOiS. Небольшой зал был забит до отказа. Татьяна Голова начала с настоятельной просьбы к пришедшим не фотографировать - ни сидящих на подиуме, ни в зале.

Причина в том, пояснила она, что научный центр ZOiS признан в России "нежелательной организацией", и само присутствие на его мероприятии, установленное по неосторожной фотографии в социальных сетях, может быть квалифицировано как участие в ее деятельности. С соответствующими последствиями в виде привлечения к административной ответственности по возвращении в Россию. Но заводятся в России не только административные дела.

За весь 2023 год было 817 случаев задержаний на протестных акциях в различных российских городах, рассказал аналитик ОВД-Инфо Денис Шедов, сравнивая второй год войны РФ против Украины с первым. При этом, как минимум, на 74 человека были заведены уголовные дела. Отличие от 2022 года Шедов видит в разнице в масштабах задержаний и, соответственно, самих протестных акций.

Количество задержаний в 2023 году, по данным ОВД-Инфо, было в 19 раз (!) меньше, чем в 2022-м. Только в марте того года, через несколько дней после начала российской агрессии, были задержаны около 16 тысяч участников антивоенных протестов. Еще один антивоенный всплеск в том году был осенью - после объявления мобилизации.

Почему стало меньше антивоенных акций

Причину резкого снижения протестной активности и, соответственно, задержаний Шедов видит в увеличении числа заведенных уголовных дел, которых в 2023 году стало намного больше, чем в 2022-м.

"В прошлом году наказания значительно усилились, возросли сроки и количество дел, которые заканчивались реальным осуждением, - рассказал он. - И по структуре самих уголовных дел: если в 2022 году основным валом были уголовные дела, связанные с распространением так называемых "фейков" о российской армии и ее дискредитации, то в 2023 году значительно возросла доля уголовных дел за акции прямого действия, например, за поджоги военкоматов, зданий административных учреждений, за повреждение релейных щитков на железнодорожных путях".

Но очень часто за делами по антивоенным высказываниям скрываются бытовые истории. "Даже поговорить с соседом и высказать ему свою антивоенную позицию - в современной России это довольно смелый шаг, - говорит Денис Шедов. - Потому что, если сосед пойдет в полицию, что происходит довольно часто, тебя могут оштрафовать, уволить с работы, отчислить из университета и даже завести уголовное дело, как в бытовой истории с антивоенным рисунком дочки Алексея Москалева". 

Примеры антивоенного движения

Можно ли в такой ситуации еще говорить о том, что в России сохранилось гражданское общество, люди, готовые выходить на антивоенные акции?

Можно, уверена основательница берлинского Центра независимых социальных исследований (Center for Independent Social Research, CISR e.V.), участница "Платформы антивоенных инициатив", социолог Елена Штайн. Так, по ее словам, из более 100 организаций, участвующих в "платформе", примерно 15 процентов по-прежнему находятся в России, но из-за угрозы репрессий вынуждены сохранять анонимное членство.

К числу антивоенных инициатив в России Штайн относит организацию "Солдатские матери" в Санкт-Петербурге, сети организаций "Весна", различные волонтерские движения, например, работающие с украинскими беженцами или с украинскими военнопленными, или те, которые пытаются вернуть на родину вывезенных из Украины детей.

Есть также организации и сети, помогающие избежать мобилизации или дезертировать с фронта - такие как "Идите лесом". Примером антивоенного протеста Штайн считает и попытки стать кандидатами в президенты Екатерины Дунцовой и Бориса Надеждина, которые, по ее словам, "выступают с ярко выраженной антивоенной повесткой".

Антивоенные тусовки у книжных магазинов

Но есть и другие примеры жизнеспособности российского гражданского общества. "Если мы чего-то не видим, это не значит, что этого не существует, а не видим мы отсюда очень и очень много", - говорит Елена Штайн и обращает внимание на более 200 трудовых протестов в различных регионах России в 2023 году, что на 20 процентов больше, чем в 2022 году.

К числу новых форм антивоенной консолидации социолог относит и встречи единомышленников у книжных магазинов в некоторых городах Сибири. "Такие магазины становятся точками антивоенных тусовок, которые перерастают в комьюнити, начинают на уровне уже города проводить фестивали, называя их, ну, например, "Отдавая дань Льву Толстому, фестиваль ненасилия", - пояснила Штайн. - Такой эзопов язык это возможность людей собраться в одном месте, чтобы хотя бы там, в маленьком кругу высказать свою антивоенную позицию".

Адвокаты с "билетами в один конец"

Но наряду с такими малозаметными со стороны проявлениями гражданской антивоенной позиции есть и вполне зримые, добавил Денис Шедов: "В России существуют правозащитные группы, которые помогают жертвам пыток, большое количество юристов каждый день ходят в тюрьмы, в суды и помогают политзаключенным". Пример адвокатов Алексея Навального, которые сами оказались в тюрьме, показывает, насколько это рискованно. Поездки адвокатов к политзаключенным, сказал Шедов, это зачастую "билет в один конец". 

Елена Штайн, в свою очередь, напомнила о психологах, которые несмотря на угрозу увольнения стали оказывать психологическую поддержку антивоенным активистам или представителям уязвимых групп, о "школьных учителях, которые всеми способами обходят "уроки о важном", о врачах, которые все еще продолжают помогать трансперсонам в их процессе перехода".

Смотрите также: