Когда речь заходит о Петре Павленском, у критиков (и политологов; наверное, он сейчас - единственный в России художник, о котором пишут и те, и другие) уже выработался такой штамп, что его художественный метод делает соавторами Павленского всех, с кем он взаимодействует, будь то судьи, тюремщики, сотрудники спецслужб, - все. О скандале с Международной премией за креативный протест имени Вацлава Гавела, сначала присужденной, а потом отобранной у россиянина, тоже можно, следуя этому стереотипу, сказать, что он стал очередной художественной акцией, в которой наравне с автором действуют европейские правозащитники, поставленные им в неловкое положение.
Но это будет неправдой, преувеличением - пусть даже комплиментарным для художника. Ни о каком неловком положении для членов комиссии речи не идет. Судя по письму, отправленному Павленскому, они уверены, что спасли репутацию премии, не допустив ее передачи вооруженной группировке, практикующей насильственные методы политической борьбы.
Трудности перевода
Павленский может сколько угодно объяснять, что вооруженной группировки не существует, а есть только шестеро молодых людей, приговоренных к многолетним (фактически пожизненным) срокам в нечеловеческих условиях российской тюрьмы. Эти люди неоднократно подвергались пыткам, во время судебного процесса они фактически были лишены квалифицированной защиты, и все, что происходит с ними сейчас, исчерпывающе характеризует репрессивный характер российской следственной, судебной и тюремной системы. Денежная часть премии Гавела позволила бы им нанять хороших адвокатов и, возможно, спасти жизнь.
Но эти аргументы не будут услышаны комиссией по присуждению премии. Тонкости российской провинциальной жизни неведомы заседающим в ней европейским правозащитникам. Если Павленский сказал, что отдаст деньги "приморским партизанам", этого достаточно, чтобы внести в протокол поддержку вооруженного насилия - заседание закрыто, вопрос снят. Перед нами самый наглядный случай трудностей перевода с современного русского языка на общечеловеческий - оттенки и интонации теряются, остается только краткое резюме, противоречащее тому, что хотел сказать несостоявшийся лауреат.
Впрочем, трудно обвинять европейцев в том, что их страны и Россия существуют сегодня в настолько разных измерениях, что кажется, будто даже законы физики действуют в них по-разному. В том, что так вышло, уж точно нет вины ни вдовы чешского президента Дагмар Гавловой, ни бывшего президента Румынии Эмиля Константинеску, ни других уважаемых людей, заседающих в комиссии премии имени Вацлава Гавела. Пожалуй, вопросы есть только к одному ее члену - к единственному из этих людей, чей родной язык русский, и кто всю жизнь был и остается глубоко погруженным в российский общественно-политический контекст. Речь об экс-чемпионе мира по шахматам Гарри Каспарове.
Решающее слово Каспарова
Так получилось, что в конце мая я, будучи участником "Форума свободы" в Осло, наблюдал, как жена Павленского Оксана Шалыгина, которая должна была от его имени (сам художник в это время сидел в тюрьме за очередную акцию) получить премию Гавела, не смогла этого сделать. Выступить ей не дали - именно из опасений, что она начнет рекламировать методы борьбы "приморских партизан". Вместо нее на сцену за статуэткой вышел Гарри Каспаров.
У него был шанс объяснить, в чем здесь реальная проблема и о какой поддержке "партизан" может идти речь, но он им не воспользовался. Его позднейшие объяснения по поводу отзыва премии указывают на то, что именно он и был самым горячим сторонником того, чтобы ее у Павленского отобрать.
Судя по всему, его слово оказалось решающим. По крайней мере, тезисы Каспарова и финальное заявление комиссии во многом идентичны, да и сама коллизия, когда человеку сначала вручают премию, а потом отбирают ее, беспрецедентна для правозащитной среды. Зато она до боли напоминает многочисленные скандалы вокруг шахматного чемпионства времен конфликта Каспарова и ФИДЕ - как будто кто-то подсунул комиссии премии имени Гавела сценарий какого-то шахматного скандала двадцатилетней давности.
Павленский нарушает монополию
"Ох уж эти русские", - так, наверное, должен отреагировать любой европейский правозащитник на скандал с премией для Павленского. Действительно, для западных правозащитников "эти русские" персонифицированы прежде всего в Гарри Каспарове - других российских оппозиционеров там в большинстве случаев просто не знают.
В России есть проблема монополии власти, но у нее есть и оборотная сторона - монополия на оппонирование Кремлю на международных площадках. Свою всемирную шахматную славу Гарри Каспаров конвертировал именно в такую "валюту". И уже неважно, как и почему в России распадались все оппозиционные коалиции с его участием - для слишком многих в мире он остается российским оппозиционером номер один. Неожиданная слава Петра Павленского может пошатнуть его монополию, и неудивительно, что художник нашел на Западе оппонента именно в лице Каспарова. Старый чемпион хорошо знает, как важно подавлять конкурентов на самых ранних этапах борьбы за чемпионский титул.
Автор: Олег Кашин - независимый журналист и писатель, основатель и главный редактор информационного ресурса kashin.guru. Автор еженедельной колонки на DW. Олег Кашин в Facebook: Oleg Kashin
Смотрите также: