Владимир Путин подписал четыре указа о включении в состав России оккупированных территорий Украины, которые частично совпадают с административными границами украинских областей. Накануне за это голосовали в Госдуме РФ и Совете Федерации, но многие парламентарии постарались от прямого участия в аннексии уклониться. Не смолкает и критика в адрес военных и властей России со стороны части правящего класса, поскольку наступление украинской армии успешно продолжается. Почему Кремлю не удается стабилизировать ситуацию и о чем свидетельствует раздрай в правящем классе?
"Уклонисты" в парламенте
Когда я пишу о тех, кто "откосил" от государевой службы в Госдуме и Совете Федерации, я не имею ввиду, что сенаторы и депутаты по российским законам освобождены от мобилизации. У них другая служба и роль в нынешнем российском режиме - дисциплинированно штамповать присланные из Кремля законы. От нее-то многие и постарались уклониться, когда пришло время голосовать "за" или "против" присоединения четырех украинских территорий, без границ и точных названий, на основании бутафорских референдумов к Российской Федерации.
Когда аннексировали Крым, в Госдуму, например, согнали всех. Тогда "за" проголосовали 443 депутата при одном "против" (это был Илья Пономарев) и трех "уклонистах", ну, а за закон о создании в составе Российской Федерации двух новых субъектов, Крыма и города федерального значения Севастополя, было еще больше - 445 депутатов, и снова один "против". В этот раз, восемь лет спустя, не удалось "повязать всех на мокрухе", как называется в криминальном мире метод создания коллективной ответственности, используемый Владимиром Путиным.
Договоров утверждали четыре и за них голосовали от 408 до 411 депутатов из 449. То есть, от 38 до 41 члена Госдумы уклонились. Кто-то прислал справку про ковид, другие придумали более оригинальные поводы. И их примеру последовали днем позже сенаторы, где "за" голосовали всего 153 человека (при том, что в этот день зарегистрировался только 151 член Совфеда). Это голосование ногами со стороны тех, кто опасается, что за такие голосования придется отвечать или попаданием под новые санкции прямо сейчас или перед новыми российскими властями, если Владимир Путин потеряет власть. Кто-то, как бы ни сложно это было предположить в нынешней России, мог даже просто думать о своей репутации.
Это очевидный признак того, что контроль Кремля над парламентом не вырос, а снизился после начала войны. И это не единственный признак.
Бунт авторитетов
Самым ярким примером того, что российское руководство больше не едино, после объявления мобилизации, был до последнего времени Рамзан Кадыров. Он критиковал даже главу Генштаба Валерия Герасимова, призывал отправить рядовым на фронт генерала-полковника Лапина, сдавшего город Лиман украинской армии, и откровенно не хотел отдавать чеченцев в общий "мобилизационный котел". Это походило на классический бунт региональных элит, и ему начали робко поддакивать и некоторые другие региональные руководители, заявившие, что они у себя мобилизацию закончили досрочно.
Но теперь в лидеры вырвался Евгений Пригожин, признавшийся, наконец, в том, что он и создал частную военную компанию "Вагнер". Вначале он просто поддерживал Кадырова. А потом обрушился на губернатора Санкт-Петербурга, бывшего сотрудника кремлевской администрации Александра Беглова, с которым еще недавно дружил, но, похоже, они не смогли поделить питерские бюджеты. Главу региона Пригожин обвинил ни много, ни мало, в том, что тот работает на интересы Украины.
И тут главное, что Путин просто не рискнул публично одернуть своего "главного наемника". Комментируя заявления Пригожина, президентский пресс-секретарь всего лишь предположил, что у создателя ЧВК "Вагнер", видимо, "душа болит", за то, что происходит в стране.
Еще не бунт, но уже раскол
Оставив в стороне дискуссионный вопрос о том, есть ли у Евгения Пригожина душа, стоит задуматься о том, что происходит. Командиры неформальных армий критикуют армию регулярную, а теперь уже и чиновников. Вольница идет войной на аппарат, а Путин спокойно на это смотрит.
Налицо явный раскол в правящем классе. И даже если верны слухи о том, что президент может поддерживать этих боевиков и недоволен самим министром обороны Сергеем Шойгу и главой Генштаба Валерием Герасимовым, все равно получается, что путинский режим уже не монолитен.
Недовольно после начала мобилизации и общество. Рейтинги власти начинают снижаться. Все вместе это напоминает поздний СССР в начале распада. И хотя у Путина явно пока хватает ресурсов, чтобы подавить как внутриэлитный бунт, так и социальное недовольство, тенденция к ослаблению режима налицо.
Автор: Иван Преображенский, кандидат политических наук, эксперт по Центральной и Восточной Европе, обозреватель ряда СМИ. Автор еженедельной колонки на DW. Иван Преображенский в Facebook.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
Смотрите также: