С момента объявления Владимиром Путиным "частичной мобилизации" в России прошла неделя. Это решение взорвало российское общественное пространство. Сотни тысяч потенциальных солдат бегут через сухопутные границы, а соседние страны начинают обсуждать это как гуманитарную катастрофу.
В Чечне, Дагестане, Якутии - протесты и федеральный центр вынужден отказываться от своего права забривать там в солдаты без согласия местных властей. Дошло уже до попыток убийства военкома и самосожжения. Общество впервые за десятилетия, похоже, пришло в состояние движения.
Полмиллиона беженцев-уклонистов
Соседние страны уже не знают, что делать с российскими мужчинами, бегущими от мобилизации через сухопутные границы РФ. В один только Казахстан, как сообщают, могло въехать больше трехсот тысяч. Президент Касым-Жомарт Токаев гуманно дал распоряжение правительству помочь этим людям и хочет обсудить проблему с Россией. МВД Казахстана, впрочем, сообщило, что уклонистов, объявленных на родине в розыск за совершение уголовного преступления, будут выдавать. На границе с Грузией российские власти решают проблему путем открытия мобильного призывного пункта.
В общем, все это напоминает массовый исход мужчин из России. Численность уехавших за неделю явно превысила полмиллиона, если суммировать только официальную статистику Грузии, Казахстана, Монголии и Финляндии. А есть еще авиарейсы, причем не только в условные Ереван и Стамбул, куда давно почти нет билетов, да и цены зашкаливают, но и в города Центральной Азии, о существовании которых многие бегущие туда уклонисты только сейчас и узнали. Раздавлена имперская гордость великороссов, вынужденных скрываться среди тех, на кого многие беженцы-уклонисты еще до войны смотрели сверху вниз.
Можно смело умножать верифицируемое за счет пограничных служб число уклонистов на пять, если не на десять. Это те, кто отсиживаются по дачам, квартирам друзей и знакомых, уехал из своих городов. И это, конечно, тоже протест, только ногами.
Женщины против Путина
Все наиболее эффективные прямые антимобилизационные протесты держатся сейчас, судя по новостям, на женщинах: в Чечне, Якутии, Дагестане. Да и в регионах, населенных преимущественно русскими, настроение среди женщин заметно меняются. Именно они традиционно были главными избирателями Владимира Путина.
У них же сейчас разрыв шаблона. Пропаганда долгие годы обещала им "такого как Путин, чтобы не пил". Теперь этот непьющий идеал мужчины гонит на войну пусть пьющих, неидеальных, но их родных мужиков: сыновей, мужей и отцов. И женщины недовольны, хотя не везде еще готовы выйти на улицы и протестовать.
Зато готовы те, кто и до этого был в нестабильном психологическом состоянии - они совершают самосожжения, пытаются убить военкома. Общее изменение атмосферы в России приводит к трагедиям вроде нападения на школу в Ижевске. Своим решением о мобилизации Путин разбудил общество. Кого-то он просто сбил с толку или напугал. Но послушным в прошлом массам, похоже, дал то, чего им не хватало после 24 февраля - модель коллективного действия. В атомизированном российском обществе внезапно появилась простая общая идея - выжить.
Она объединяет московских бизнесменов с трактористами из небольших деревень, создает небывалое общественное единство. Это первый шаг к рождению общего сопротивления, но никто не знает, будет ли сделан второй или война опять "нормализуется".
Бунт региональных элит
Кремлю уже сейчас приходится идти на уступки. Власти сами заговорили о "перегибах на местах". Понятно, что это тактика, призванная успокоить россиян. Но некоторые уступки носят стратегический характер и отыграть их назад уже вряд ли удастся. Речь об уступках региональным элитам, которые используют протесты для усиления своего влияния. Среди условно русских регионов таким примером является Магаданская область, где губернатор Сергей Носов уволил за те самые "перегибы" местного военкома.
Но гораздо ярче это проявляется в национальных республиках. Первым отказался от участия Чечни в мобилизационной кампании Рамзан Кадыров. За ним фактически свернул мобилизацию Айсен Николаев, заявивший, что в Якутии она практически выполнена. Ходят слухи, что есть уже и приказ военкома Дагестана, где не прекращаются протесты.
В целом ведь никого активнее Кадырова по вербовке добровольцев на войну, пожалуй, не было. Но он и многие другие региональные начальники, которым, кстати, ответственность Кремль передоверил еще во время пандемии ковида, хотят сами распоряжаться своими территориями, не допуская вмешательства Минобороны.
Их жители - их вассалы, а не федерального центра, и только местным властям решать, судить их или миловать. И это уже напоминает начало "парада суверенитетов" 1990-х. Протесты как эрозия стремительно разъедают тело российского государство, и оно уже отчетливо не едино, хотя пока еще в целом покорно Владимиру Путину.
Автор: Иван Преображенский, кандидат политических наук, эксперт по Центральной и Восточной Европе, обозреватель ряда СМИ. Автор еженедельной колонки на DW. Иван Преображенский в Facebook: Иван Преображенский
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
Смотрите также: