Немецкий политолог: Кремль хочет создать путаницу на Западе

На днях глава избирательного штаба кандидата в президенты Франции Эмманюэля Макрона обвинил Россию в попытках взломать компьютерные системы и распространить дезинформацию о кандидате через подконтрольные Кремлю СМИ. О том, обоснованны ли такие обвинения, в интервью DW рассказал руководитель программ Восточной Европы и Центральной Азии в Германском обществе внешней политики (DGAP) Штефан Майстер (Stefan Meister).

Deutsche Welle: Дональд Трамп называет контакты сотрудников его предвыборного штаба с российскими спецслужбами, о которых сообщила газета The New York Times, "ерундой" и "теориями заговора". Кому, на ваш взгляд, стоит верить?

Штефан Майстер: Сложно сказать. Однако очевидно, что контакты с российским посольством и другими действующими лицами из России были. Об этом можно судить по отставке Майкла Флинна (советника президента США по вопросам безопасности. - Ред.). Как эти контакты выглядели в деталях, я сказать не могу. К тому же сложно оценить, какие намерения при этом преследовались.

-  Во Франции, например (по крайней мере, так предполагают в штабе кандидата в президенты Эмманюэля Макрона), Кремль намеревается с помощью очерняющей кампании дискредитировать политика, критично настроенного по отношению к России. Вы считаете, это возможно?

- Мы видим, что российские СМИ, социальные сети и, конечно, государственные игроки пытаются влиять на дискуссию в странах Евросоюза. Совершенно однозначные мишени здесь - Германия, где в этом году проходят выборы, и Франция. Мы наблюдаем повышенную активность российских СМИ, троллей и ботов в ключевых государствах ЕС, а также в тех странах, где у кандидатов от правопопулистских партий очень хорошие шансы.

То, что Макрон - кандидат, вызывающий у Москвы дискомфорт, очевидно. В какой мере там действительно идет очерняющая кампания, нужно систематически проверять. Но мы видим, что развивается большая активность, что Макрона сейчас атакуют, что о нем распространяется определенная информация. Полуправда, слухи и тому подобное, от которых начинаешь задаваться вопросом, не связаны ли они с Россией.

- Видите ли вы здесь четкую цель Кремля? Помочь Марин Ле Пен победить на президентских выборах во Франции, сбросить Меркель - разве не об этом мечтает российский президент Владимир Путин?

- Это сложно доказать. Думаю, для Кремля речь идет скорее о том, чтобы создать путаницу - в США с помощью Трампа, а также в Германии и Франции, укрепив силы, которые ставят систему под сомнение. Это желание вселить неуверенность в избирателей, подорвать доверие к СМИ и государственным институтам. И тем самым ослабить дееспособность политики в центральных странах ЕС. Мне кажется, даже сами российские службы не думают, что они способны настолько глубоко вмешаться в избирательную кампанию, чтобы это привело к победе определенных кандидатов.

- Какая тогда российским властям выгода от такого ослабления демократии на Западе?

-   Они хотят показать собственному народу, что западные демократии находятся в глубоком кризисе, что здесь есть поляризация в политическом дискурсе и большое иностранное влияние. Это укрепляет их собственные позиции у себя в стране.

Речь идет о том, чтобы показать, что у западных демократий больше нет легитимности в вопросах международных отношений, прав человека и универсальных ценностей. Вместе с тем происходит ослабление дееспособности ЕС - настолько, что это может повлиять на продление санкций в отношении России. Конечно, это улучшает позицию Путина в отношении Украины и признания сфер его влияния на постсоветском пространстве.

- Как западным демократическим странам следует на это реагировать?

- Во-первых, не надо поддаваться панике. Наш страх перед манипуляциями на самом деле больше, чем их реальный эффект. Нужно, конечно, четко проанализировать, что происходит. Думаю, прозрачность чрезвычайно важна: необходимо разоблачать и опровергать фальшивые новости в СМИ.

- А что можно сделать технически?

- Мы должны технически вооружиться. Что касается возможностей манипуляции мнениями в соцсетях и кибератак, русские опережают нас на год или два. Мы должны быть подкованными как с точки зрения применения ноу-хау, так и в плане технических стандартов, и мы должны лучше координировать наши усилия - как в самой Германии, между отдельно взятыми институтами, которые этим занимаются, так и внутри ЕС.

Смотрите также: