Все секреты "штази"

В издательстве "Deutsche Verlags-Anstalt" вышла книга Йенса Гизике "Концерн Мильке".

Эрих Мильке в течение нескольких десятилетий возглавлял министерство госбезопасности ГДР. Автор этого очень подробного и интересного исследования – сотрудник федерального ведомства, которое занимается архивами "штази".

ГДР была самой густонаселенной сексотами страной соцлагеря

В расчёте на душу населения, ни в одной стране мира не было столь многочисленной спецслужбы, как в Восточной Германии.

В 1989 году, в канун падения Берлинской Стены, в штате Министерства госбезопасности ГДР состояло более девяноста тысяч сотрудников. То есть на одного сотрудника "штази" приходилось в среднем 180 жителей ГДР. Даже в СССР это соотношение было значительно меньше: один чекист приходился на шестьсот граждан страны. А, скажем, в Чехословакии – один – на полторы тысячи. Так что гэдээровские "бойцы невидимого фронта" побили все рекорды. Годовой бюджет "штази" составлял почти три миллиарда марок даже те годы, когда Восточная Германия попала в очень тяжёлое финансовое положение из–за сокращения поставок нефти из СССР и фактического отказа обанкротившихся Польши и Румынии возвращать долги братской ГДР.

А, может, они – разведчики?

Нередко можно встретить такую аргументацию: мол, нельзя подходить к спецслужбам с двойными стандартами, разведка нужна любой стране, и "штази", и КГБ делали большое, важное дело, и так далее, и тому подобное. Но давайте всё же называть вещи своими именами. Разведывательной и контрразведывательной работой занималась десятая часть сотрудников "штази". Не о "разведке" здесь идёт речь, а о громадном репрессивном аппарате, о тайной идеологической полиции, жестоко подавлявшей любые проявления недовольства, служившей не Отечеству, не Родине и не народу, а партийно–государственной клике. Все вместе взятые разведывательные и контрразведывательные службы Западной Германии насчитывали даже в разгар "холодной войны" пятнадцать тысяч человек. А в "штази", напомню, работало более девяноста тысяч. Плюс военные спецслужбы, плюс пограничные и транспортные войска… А, между прочим, население ГДР было в четыре раза меньше, чем население ФРГ.

Но хватит цифр. Главное всё же, как подчёркивает в своей книге Йенс Гизике, – не количественное, а качественное отличие. "Штази" (как и КГБ, как и польская "безпека" или румынская "секуритате") создавались и действовали как щит и меч партии. Во всех соцстранах "органы" стали, по существу, государством в государстве. Что бы там ни конструировали любители заговоров, но никакой реальной власти или сколько–нибудь серьёзного влияния на политическую жизнь у секретных служб ФРГ, Франции, Великобритании, Соединённых Штатов нет. Разведка и контрразведка ФРГ, например, даже не имеют права совершать элементарные следственные действия: производить обыски, арестовывать, заводить уголовные дела, вести допросы. Всё это – прерогатива полиции и прокуратуры.

Чем объясняются успехи "штази"?

Разумеется, шпионажем Министерство госбезопасности ГДР тоже занималось. Причём, Главное управление "А" (так называлась служба внешней разведки) достигло здесь поистине небывалых успехов. Это объясняется, прежде всего, тем агентам "штази" было легко и проникнуть в Западную Германию, где они, в основном, действовали, и раствориться в ней. Языкового барьера не существовало, а число иммигрантов из восточной части Германии в западную исчислялось миллионами: попробуй, вылови здесь разведчика–нелегала. Типична история самого знаменитого гэдээровского шпиона – Гюнтера Гийома, который в течение нескольких лет, вплоть до своего разоблачения в 1974–ом году, был личным референтом канцлера ФРГ Вилли Брандта. Вместе с женой, также сотрудницей госбезопасности, Гийом за двадцать лет до этого перебрался в Западную Германию и сделал здесь блестящую карьеру в социал–демократической партии.

Легко удавалось "штази" не только внедрять, но и вербовать агентуру в ФРГ. Сказывалась и то, что многим западным немцам трудно было воспринимать ГДР как "чужую" страну, и общность менталитета… Кроме того, "штази" очень щедро платило. Ну, разумеется, методы психологического воздействия, компрометации, шантажа и подкупа также были доведены до совершенства. Поэтому "штази" располагало агентами и в политическом руководстве ФРГ, и в разведке, и в контрразведке… Только вот много ли толку от этого, в конечном итоге, было?

Так кто же "подрывал устои"?

В предисловии доктора политических наук И.Н.Кузьмина к вышедшему в издательстве "Русич" русскому переводу известной книги корреспондента "Ассошиэйтед Пресс" Джона О. Кёлера "Штази" говорится: "Министерство государственной безопасности ГДР , его разведка и контрразведка (…) одержали верх в противодействии попыткам Запада подорвать устои (…) государства реального социализма в Восточной Германии".

Ну, во–первых, можно поспорить насчёт успеха "штази", потому что не только устои государства реального социализма были, в конце концов, подорваны, но и само государство вообще перестало существовать. Однако интереснее в этой фразе другое – формулировка задач госбезопасности: "противодействовать попыткам Запада подорвать устои". Под определение "подрывной деятельности" подходило всё, что было угодно партийно–государственному руководству, а вовсе не только классический шпионаж иностранных спецслужб. В конце семидесятых годов, например, в ГДР было осуждено за шпионаж более шестидесяти человек, но даже "ручной" суд признал лишь двадцать из них агентами империалистических разведок. Остальных осудили за то, что они, готовясь бежать на Запад, якобы собирались передать там врагу какую–то информацию, составляющую государственную тайну. То есть эти люди на самом деле просто хотели бежать из ГДР и им, чтобы дать больший срок, "впаяли" дополнительную статью.

Но даже таких "шпионов" было в ГДР всего несколько десятков. А вот политических заключённых, считая лишь с "оттепельного" 1960 года до 1989-го, когда пала Берлинская Стена, – свыше ста тысяч. Причём, больше не сажали в Восточной Германии лишь потому, что страна маленькая, сибирских просторов в ней нет… Переполненные тюрьмы и огромные расходы на строжайший режим содержания политзаключённых всё чаще заставляли "штази" прибегать ко внесудебным преследованиям: людей, критически относившихся к режиму, травили, увольняли с работы, распространяли о них мерзкие слухи, лишали гражданства… И неутомимо собирали компромат: кто с кем спит, кто выпивает, кому тайком привезли журнал "Плейбой" знакомые из–за границы, кто купил у спекулянта ботинки…

Эрих Мильке:

- Мы должны знать всё. Ничто не должно ускользнуть от нашего внимания. В этом, товарищи, суть работы чекиста.

180 километров папок с доносами

Офицеры "штази" вместе со своими стукачами строчили донесения, и пухли досье, стоявшие в сверхсекретном архиве МГБ, полки которого протянулись на 180 километров… Министерство госбезопасности опутало сетью осведомителей всю страну. Вербовали даже школьников. 170 тысяч человек были сексотами "штази". В канун первых свободных выборов в ГДР (они прошли в марте 1990 года) стало известно, что лидер партии "Демократический перелом", возглавлявшей консервативный предвыборный блок (ему протежировал канцлер ФРГ Коль), Вольфганг Шнур, в течение многих лет поставлял "штази" информацию о диссидентах, к которым был близок. Главный соперник Шнура, лидер левого, социал–демократического предвыборного блока Ибрагим Манфред Бёме (тоже известный в диссидентских кругах) уже праздновал победу. Но затем выяснилось, что и Бёме был осведомителем госбезопасности. Победу на выборах одержал Христианско–демократический союз, и главой правительства стал его лидер Лотар де Мезьер. Однако позже разоблачили и де Мезьера…

Как подчёркивает в своей книге Йенс Гизике, многие отказывались сотрудничать со "штази". Десятки, если не сотни информаторов (особенно много было таких в восьмидесятые годы) специально "расконспирировались", как это называлось на чекистском жаргоне, – то есть сообщали своим знакомым и родным, что дали обязательство сотрудничать с госбезопасностью.

"Госбезопасность в роли палача"

У "штази" были и более серьёзные методы запугивания инакомыслящих, чем сбор компромата на них и дискредитация. И даже более серьёзные, чем тюремное заключение. Одна из глав книги Йенса Гизике называется "Госбезопасность в роли палача". В ней рассказывается о покушениях, которые устраивало "штази". В 1981 году только чудом удалось избежать смерти Вольфгангу Вельшу, который был в ГДР политзаключённым, а потом, после того, как его выпустили из тюрьмы и выслали в ФРГ, организовывал нелегальную переправку на Запад своих соотечественников. Вельша отравили секретные сотрудники гэдээровской госбезопасности, которым удалось войти к нему в доверие.

В 1971 году спецгруппой "штази" был убит бывший восточногерманский политзаключённый Михаэль Гартеншлегер, который после высылки на Запад демонтировал самострельные установки на границе и которого чекистам удалось заманить в засаду.

Не выяснены пока обстоятельства гибели известного футболиста Лутца Айгендорфа в 1983 году. В 1979 Айгендорф, игравший в восточноберлинском "Динамо", остался в ФРГ после товарищеского матча. Министр госбезопасности Эрих Мильке всегда с особой ревностью относился к "своему" клубу "Динамо". Он был в ярости от побега Айгендорфа и требовал сурово наказать "предателя", "чтоб другим неповадно было".

В секретных архивах "штази" обнаружены также планы убийства известного диссидента, священника Райнера Эппельмана (он сегодня – депутат Бундестага). Его хотели отравить или спровоцировать автомобильную катастрофу. Гэдээровских чекистов остановили вовсе не сомнения нравственного характера: в 1984 году руководству Польши пришлось отдать под суд четырёх сотрудников польской госбезопасности, которые убили священника–оппозиционера Ежи Попелюшко. Скандал был слишком громким, и начальство, поначалу покрывавшее убийц, в конце концов, решило пожертвовать "исполнителями". Сотрудники "штази" опасались, что и с ними может произойти что–то подобное и на время отказались от "мокрых дел".

Штази – кузница международного терроризма

Около двух тысяч человек из пятнадцати стран мира прошли спецкурсы в лагерях на территории ГДР. Обученные восточногерманскими инструкторами боевики и специалисты по конспиративной работе действовали по всему миру: от Занзибара и Анголы до Никарагуа и Палестины. Только в начале восьмидесятых годов, например, на курсах "штази" в Тойпитце и Каллинхене, на военных полигонах недалеко от Восточного Берлина, обучалось несколько десятков активистов различных исламских организаций, объявивших войну Израилю. В официальных (впрочем, тогда строжайше засекреченных) документах Политбюро это шло под рубрикой "антиимпериалистической солидарности". Отчёты "штази" были в этом смысле откровеннее. Так, например, в одном из документов говорится о том, что в 1983 году Организация освобождения Палестины Арафата приобрела при посредничестве "штази" боеприпасов к автоматам советского производства АК–47 на общую сумму 1 877 600 долларов. А спустя четыре года полковник госбезопасности из Южного Йемена, вставшего, как тогда говорили, на социалистический путь развития, заказал от имени ООП оружия и боеприпасов ещё на полтора миллиона долларов.

В "штази" и даже в Политбюро ЦК СЕПГ прекрасно знали о готовившемся в 1986 году в западноберлинской дискотеке "Ла Белль" (где часто бывали американские солдаты) теракте, но ничего не сделали, чтобы помешать ливийцам. Гэдээровские чекисты активно им содействовали террористам: и лидеру группы "Чёрный сентябрь" Абу Дауду, и главному организатору убийства израильских спортсменов на мюнхенской Олимпиаде, мультимиллионеру Абу Нидалю, и легендарному "Карлосу" – Ильичу Рамиресу Санчесу, который вместе со "штази" спланировал и подготовил взрыв во французском культурном центре "Мэзон де Франс", расположенном в Западном Берлине. Ну и, наконец, министерство госбезопасности ГДР долгие годы опекало и укрывало террористов из так называемой "Фракции Красной Армии", действовавшей в ФРГ. Десять террористов, ушедших на покой, получили новые паспорта и новые биографии и преспокойно жили в ГДР до самого падения Берлинской Стены, пока в архивах 22–го управления "штази" (оно, по идее, должно было заниматься борьбой с терроризмом) не обнаружили информацию о них. В 1990 году "красноармейцев" арестовали и судили.

Казус Маркуса Вольфа

С кадровыми сотрудниками "штази" дело обстоит иначе. За небольшими исключениями они остались безнаказанными. Или слишком трудно доказать их личную вину, или истёк срок давности за такие преступления, как, например, незаконное лишение свободы, шантаж, нарушение неприкосновенности жилища и тайны почтовых отправлений, или, как в случае с многолетним начальником Главного управления "А" Маркусом Вольфом, Конституционный суд объединённой Германии решил, что судить бывших граждан ГДР за шпионаж против ФРГ нельзя. Впрочем, что касается генерала Вольфа, то он, как говорится, за что боролся, на то и напоролся. Маркус Вольф добивался (и добился) в Конституционном суде решения, чтобы таких, как он, привлекали к ответственности лишь в случае нарушения законов ГДР. В результате его судили за организацию похищения. По западногерманским законам срок давности за такие преступления уже истёк, но по восточногерманским – ещё нет. Вольф, в конце концов, сбежал в Россию.

Самого шефа "штази" Эриха Мильке тоже судили не за преступления госбезопасности, а за убийство берлинских полицейских, с которых он в тридцатые годы начинал свою партийную и чекистскую карьеру. Но и он положенного срока не отсидел: его выпустили по состоянию здоровья.

Впрочем, Йенс Гизике считает, что важнее получить максимально полную информацию о "штази" и сделать её достоянием как можно более широкого круга людей. Это эффективнее всяких судебных приговоров выработает у людей стойкое отвращение к тайной полиции, позволит разоблачить ложь тех, кто говорит о "разведчиках, служивших Отечеству".