Дело журналиста Резника: за что выносят запрет на профессию

Сегодня Сергей Резник сидит в одной из старейших российских тюрем – СИЗО №1 в самом центре Ростова-на-Дону. Совсем рядом - областная библиотека и здание университета, где он учился. Но теперь до них - не дойти, хотя вот они, лишь рукой подать. Интернет, разговоры по телефону ему заказаны, периодика - только по подписке. "Самое противное - обыски. Когда могут все переворошить, раздеть, досконально всего ощупать", - говорит супруга Резника Наталия. И хотя в СИЗО условия хуже, чем в колонии, ему еще сильно повезло: он хотя бы спит на своих нарах: "Там бывает так, что людей в камере намного больше, чем кроватей, и спать приходится по очереди".

22 января районный суд Ростова приговорил Резника, известного местного журналиста, в общей сложности к трем годам тюрьмы. Судья признал его виновным в написании заведомо ложного доноса и оскорблении представителя власти. А еще суд поставил его в уникальную позицию: Сергей сегодня, вероятно, единственный журналист в России, в отношении которого должна действовать такая мера, как запрет на профессию. Лишенная ранее этого права журналистка Аксана Панова из Ura.ru смогла добиться отмены аналогичного судебного решения через апелляцию. "С 1991 года, когда начался мониторинг нарушения прав журналистов, это лишь второй случай", - уточнила DW юрист Галина Арапова из Центра защиты прав СМИ.

"Это большие начальники"

Сергей Резник занимался делом, опасным для любого журналиста в принципе: расследовал факты коррупции в региональных филиалах госкомпаний и в органах местных властей – от арбитражного суда и полиции до прокуратуры. Похоже, что этим он нажил себе влиятельных врагов. Кто это, можно догадаться, если проанализировать публикации Резника. "Это большие начальники, из Южного федерального округа... Предположить, кто это мог быть, я могу. Но и это опасно, наверно", - сказала супруга Сергея.

В ответ на неудобные статьи Сергея Резника стали преследовать – с 2011 года к нему поступали звонки с угрозами. Дальше – больше. "Испортили автомобиль. Доходило до таких гадостей, как измазать фекалиями нашу входную дверь. Потом избили бейсбольной битой перед домом. Потом уже были обыски, уголовные дела", - кратко пересказывает события последних четырех лет Наталия.

Сначала – дискредитация

Примечательно, что как на первом, так и на втором судебном процессах главные обвинения против Сергея Резника основывались отнюдь не на его публикациях, оспаривать их содержание никто не стал. Предметом судебных разбирательств стали записи в блоге журналиста. В частности, представители местных властей потребовали наказать его за слова "аферист", "крокодилица" и "прохвост". Но только за такие выражения, как бы неприятны они ни были, на три года в тюрьму не посадишь, говорит юрист Галина Арапова. "Во время первого процесса на Резника напали. В рамках уголовного дела его спрашивали, кого он подозревает. Нормальная процессуальная практика – потерпевшего обязаны спросить. Он назвал. И вот спустя какое-то время эти показания признали заведомо ложным доносом. Резник, мол, сам организовал нападение на себя, чтобы поднять свой журналистский рейтинг", - пересказала суть обвинений Арапова.

В этой связи юрист Центра защиты прав СМИ считает необходимым говорить о новом способе давления на журналистов. "Все начинается с обвинения в общеуголовном преступлении, но таком, которое бы дискредитировало его. Первый приговор - якобы он совершил коммерческий подкуп за изготовление талона техосмотра на автомобиль за 2 тысячи рублей. Кем выглядит Резник? Мелким жуликом". Сторонний наблюдатель, узнав о таком приговоре, должен засомневаться и в профессиональной работе журналиста, продолжила Арапова.

При этом дела, где сам Резник проходил потерпевшим, закрыты, виновные не найдены. "Одно только дело, кажется, еще осталось открыто. Друг, собиравший деньги в поддержку Сережи на "Яндекс.кошелек", исчез с собранной помощью", - рассказала супруга Наталия.

"Была задача на посадку"

В итоге Ростовская область стала единственным субъектом РФ, где два человека отсиживают реальные сроки за журналистскую деятельность, пояснил в интерью DW Борис Тимошенко, руководитель службы мониторинга Фонда защиты гласности: "Еще Толмачев (журналист Александр Толмачев – Ред.). Это тоже довольно-таки сложный человек, противоречивый, но получил 9 лет за вымогательство, не совсем доказанное, выскажемся осторожно".

Ошибок в линии защиты адвокат Сергея Резника Жанна Павлова не видит: "Мы считаем, что доказали его невиновность, но дело ведь заказное...". И тут Павлова - не одна. Местные журналисты в один голос говорят, что "была задача на посадку, и она произошла", как сказал Сергей Строителев, главный редактор делового еженедельника "Город N". В этой связи многие обратили внимание еще и на то, что обвинительное заключение полностью перешло в приговор. В интервью местной радиостанции "Радио Ростова" Строителев признал, что, несмотря на откровенную травлю журналиста, реакция коллег была "вялой": "Связана она с тем, что были неоднозначные мнения о том, что это было – разборка или вопрос свободы слова".

А вот извне реакцию вялой не назовешь: дело Резника осудил Союз журналистов России, "Репортеры без границ", представитель ОБСЕ по вопросам свободы прессы Дуня Миятович; общество "Мемориал" признало Резника политическим заключенным. Но ситуация Сергея не изменилась.

"Вы должны понимать, что все заявления международных организаций для наших судей – пустой звук. Политическая обстановка такая, что все, что говорят из Европы, является только дополнительным негативным фактором", - урезонивала корреспондента DW Галина Арапова. – Заявление Миятович это здорово, но для кого? Для нас и для Резника, потому что мы тем самым понимаем, что мы не совсем сошли с ума. Но на дело это не повлияет никак".

Защита журналиста воспользовалась правом до 2 февраля подать апелляцию на решение суда. Представители стороны обвинения по делу Резника для комментариев DW были недоступны.