Дикость при отсутствии манерности

В бессмертном, но, к сожалению, на русский так и не переведенном документальном романе Юргена Тайпеля "Растрать свою молодость" (Jürgen Teipel "Verschwende deine Jugend") о панк-жизни в Дюссельдорфе, Гамбурге и Берлине кто-то из ветеранов высказывается в таком духе: "В конце концов, победителями и вообще единственными выжившими из всей панк-сцены Дюссельдорфа оказались Die Toten Hosen. Если бы нам сказали тогда (то есть в конце 70-х - начале 80-х), что от нас всех останутся эти поп-клоуны, то никто в это просто бы не поверил. Это было бы очень сильным оскорблением".

Неправильные цвета

А кто же должен был бы остаться в памяти народной? Скажем, группа Fehlfarben ("Неправильные/ошибочные цвета"). Собственно, к моменту ее создания, в 1979 году первый всплеск панк-энтузиазма в Дюссельдорфе уже прошел, и ведущая группа панк-сцены - Mittagspause - испытывала сильное желание становиться все более умелой и профессиональной.

Участники нескольких дюссельдорфских групп, оказавшиеся в Лондоне и обнаружившие изменение музыкального стиля лондонского панка, двигавшегося в сторону ямайского саунда, решили обогнать лондонских конкурентов, для чего создать фиктивную группу Fehlfarben и выпустить первый сингл в стиле ска-панк на немецком языке. И этим ограничиться.

Fehlfarben были спонтанной выдумкой мозгового центра дюссельдорфского панк-движения, этому мозговому центру панк уже изрядно действовал на нервы, как признался Петер Хайн (Peter Hein) - вокалист и лидер Mittagspause, а потом вокалист и лидер Fehlfarben. А еще он сказал, что Fehlfarben звучали банально, в Fehlfarben играли профессионалы, тогда как в Mittagspause играли еще дилетанты, и именно поэтому они были так хороши.

Fehlfarben выпустили свой сингл, на него клюнул концерн EMI, и был записан альбом "Монархия и быт" ("Monarchie und Alltag", 1980). Он стал хитом. Именно песня с этого диска "Es geht voran" ("Дело движется") сказала немецким подросткам, что наступила новая эпоха и новая жизнь. Эта песня, базировавшаяся на ворованном риффе американской диско-группы Chic, была для Fehlfarben и вообще для панк-сцены в высшей степени нетипичной. Петер Хайн к моменту триумфа уже покинул Fehlfarben. Любопытно, что он был сотрудником фирмы Ксерокс (Xerox). Для панк-движения это стало большой удачей: Петер делал и размножал самодельные журнальчики. Но постойте, как это может быть: панк, ходящий на работу? Это за гранью абсурда.

Здесь и сейчас

С тех пор прошло ужасно много лет. Выход книги Юргена Тайпеля в 2002 снова оживил интерес к раннему немецкому панку, Fehlfarben ожили, записали альбом, он не пошел, в 2007 вышел еще один, он тоже не пошел, и вот только что опубликован CD, записанный во время концертного турне в 2007 году. Он называется "Живьем здесь и сейчас" ("Live hier und jetzt") и оставляет тяжелое впечатление: никакого ни "здесь", ни "сейчас" тут нет.

Музыка звучит небыстро, неповоротливо и старомодно. Никакого представления о саунде, об игре со звучанием нет и в помине. Доминирует текст, положенный на универсальную схему гитарной музыки. Петер Хайн - уже немолодой господин - кричит, очевидно, принимая близко к сердцу то, что он кричит. Он обвиняет и бичует.

Вообще говоря, именно с таким отношением к делу независимая музыка и должна делаться. Тем более что в современном мире есть много поводов для недовольства и беспокойства. Но, увы, голос Петера Хайна ничего, кроме своей взволнованности, сообщить не может, нет тут ни поэзии, ни прозы, ни провокации, ни открывания глаз, ни улета, ни угара.

Панк номер один

Конечно, сегодня легко сидеть перед компьютером, смотреть в YouTube видео с концертными записями Fehlfarben, на которых Петер Хайн судорожно и беспомощно дергается и размахивает руками, и думать: нет, это не функционирует, искренность не оправдывает себя, дикость при отсутствии манерности начинает опасно приближаться к банальности. Свою простоту, безыскусность и импульсивность надо тоже культивировать, или, как минимум, оберегать. И наращивать свою мудрость.

Дюссельдорфский лейбл Atatak, издавший концертный альбом Fehlfarben (лейбл сам - пережиток панк-эпохи), намекает на близость Петера Хайна к австрийскому писателю Томасу Бернхарду (Thomas Bernhard). Лучше бы этого не писали: идеологическая, идейная близость вовсе не означает близость культурного продукта. Книгу Бернхарда сегодня можно взять в руки, и у тебя упадет челюсть, а от песни Хайна не упадет.

Потому что очень может статься, что безыскусность и импульсивность функционируют только в течение пары лет, когда ты молодой, а вокруг тебя только железобетон и мещане, и в тот момент у тебя все получается само собой. Палка, палка, огуречик - получился шедевр панк-рока. А потом - все, лавочка закрывается, а у тебя на всю последующую жизнь остаются твоя непримиримая позиция и омерзение от того, что тебя по-прежнему продолжают считать панком номер один.

Автор: Андрей Горохов
Редактор: Ефим Шуман