Для кого-то Германия стала родиной, для другого - чужбиной
В России и Казахстане этих людей называли немцами, в Германии нередко – русскими. Эти люди сделали свой выбор между двумя родинами, а такой выбор не бывает легким. Этнические немцы-переселенцы столкнулись в Германии со множеством трудностей, но семья, о которой мы сегодня вам расскажем, преодолела их достойно. Тему продолжит моя коллега Ирина Маковецкая.
Наверное, биографии этнических немцев, оказавшихся в российском Поволжье, а потом насильно увезенных в Казахстан, похожи и своим трагизмом, и развязкой – возвращением в Германию. Марина Леонова, немка по материнской линии, знает об испытаниях, выпавших на долю ее родных, из первых уст:
„Бабушка рассказывала, как это было страшно. Это было зимой. Вот просто в голую степь их высадили. Мы были, говорит, полуголодные, полухолодные. Они пласты земли вырезали, выкладывали по типу землянок, чтобы первую зиму перезимовать. Им казахи помогали. Моя бабушка знает даже казахский язык. Так мои родители там оказались, и я родилась в Казахстане“.
Марина рано вышла замуж за русского парня Владимира Леонова. Семья жила трудно, но дружно. В Казахстане у них родился первенец Александр. А вскоре Леоновы узнали, что в Ростовской области, в Азовском районе, для немцев из Казахстана и Киргизии дома строят. И Леоновы решились на переезд:
„Нашей семье дали дом. И пока узнали людей, было очень трудно. Нам даже дядя Коля Варкентин дал мешок зерна, чтобы мы смололи, муку сделали, ну не откуда было взять! Потом потихоньку стали подниматься. И заговорили о Германии. А село немецкое, многие уезжают в Германию, и что там и помощь дают и все-таки историческая родина и охота увидеть другой мир“.
Долго ли пришлось уговаривать на переезд в Германию русского мужа Владимира?
„Для меня семья – это святое. Раз жена сказала: „В Германию“, значит, в Германию, футбол отменяется“.
Марина его поддержала:
„Это было обоюдное согласие. Володя согласился ради детей, их будущего“.
На тот момент Леоновых было уже четверо – родилась дочь Галина. Но подготовка к отъезду заняла долгие 7 лет. Любой другой уже бросил бы это занятие, но не Леоновы:
„Это была наша цель. Мы к этому стремились“.
Такая целеустремленность и вера в собственные силы еще не раз выручит Леоновых.
Первое впечатление о Германии было похожим на сказку:
„Все красиво, как аккуратно, какие красивые домики“.
Пожив некоторое время в лагере для переселенцев, Леоновы получили распределение в город Дюрен. Из всего имущества у них осталась повседневная одежда и русско-немецкие разговорники:
„Квартира, куда нас поселили, скажу честно, была ужасной, страшной. Это паутина, такое все обшарпанное. Первые два дня были слезы. Куда я попала? Неужели это Германия такая? Потому что когда ты настраиваешься на лучшее и немножко забываешь, что везде есть свои трудности, что и тут они тоже будут“.
Леоновы взяли себя в руки, поняли, что это жилье временное и все в большей мере зависит от них самих. На семейном совете сразу постановили: учить немецкий язык и экономить.
„Я хоть и немка, но язык знала слабо. Мне дали курсы, а Володе нет, потому что он русский. Он пошел в социал, ему дали ойро-джоб, он сразу пошел на эту работу, чтобы общаться с людьми, чтобы учить язык“.
«Ойро-джоб» – это работа за 1 евро в час. Заработанные деньги не облагаются налогом, впрочем, и доход не велик. При восьмичасовом рабочем дне за месяц набегает не более 160 евро. Для сравнения, социальное пособие в 2 раза больше, поэтому на «ойро-джоб» соглашаются только от большой нужды.
Попутно Леоновы искали себе постоянное жилье. В Германии органы соцобеспечения оплачивают расходы на жилье получателей пособий, каковыми оказались и Леоновы. Одно требование - чтобы квартира была определенного законом метража. Леоновы жилье нашли, но
„Встал вопрос о ремонте. Мы пошли в социал. Нам социал выделил 60 евро, а ремонт обошелся в 500. Только за линолеум мы заплатили 250 евро, а еще обои, потолки сыпались. Мы очень много экономили на продуктах, на вещах, мы носили то, что привезли с собой. Кушали мы очень мало, фруктов мы не ели, детям немного покупали“.
Следующей большой проблемой оказалась мебель:
„В новой квартире не было ничего, на полу спали. Нам социал сказал, что помогут с мебелью. Мы пошли попросить. Нам дали письмо: вот идите в магазин использованной мебели и возьмите старую мебель. Мы дома поговорили и решили, что мы этого делать не будем. Мы жили в России, у нас была такая же старая мебель. И мы приехали в Германию не для того, чтобы опять вести такой же образ жизни. Мы решили, что будем еще меньше кушать, не так хорошо одеваться и экономить“.
Володя продолжал работать за 1 евро в час, такую же работу нашла и Марина и вот
„Мы стали потихоньку покупать себе мебель. Недорогую, но новую. В течение 2 лет мы постепенно обставили свою квартиру, как посчитали нужным“.
И Марина твердо убеждена, что семья поступила правильно, отказавшись от старой мебели:
„Раз жизнь новая, нужно идти вперед, преодолевать трудности. А если опять повесить голову, согласиться, ну и что тогда будет? От чего ушли, к тому же и пришли? Раз приехали, значит вперед, вперед. Детям пообещали, что это будет другая жизнь, значит, надо идти вперед“.
„Вперед“ в понимании Леоновых – это финансовая независимость. Владимир долго искал хорошую работу, и наконец, ему повезло. Он устроился электриком. Сейчас Владимир – кормилец семьи, потому что как только он нашел работу, финансовая помощь от государства прекратилась. По подсчетам Марины, доход семьи в принципе не изменился. Изменилось самоощущение.
„Я лучше сплю. Даже мой бератор не снится“,
- как всегда шутит Владимир.
«Бератор» - это сотрудник биржи труда, который постоянно держит на контроле людей, ищущих постоянное место работы.
А Марина подробно рассказывает о взаимоотношениях с бераторами – служащими собеса и биржи труда:
„Когда на социале, очень хорошо, что тебе помогают. В России этого нет: как хочешь, так и живи. Но опять-таки: тебе помогают, но с тебя и спрашивают. Ты постоянно находишься под присмотром. Ты хотел куда-то поехать, ты отчитываешься. Если ты сделал крупную покупку, ты должен отчитаться. Открывашь почтовый ящик – письмо из социала. То такая проблема, то еще что-то. Постоянно чувствуешь, что ты за счет кого-то живешь. Это тяжело. Пусть в 10 раз будет физически сложнее, но лучше зарабатывать самому“.
Этому же Марина учит и своих детей. А началось все с карманных денег. В Германии принято, что ребенок с малолетства должен иметь при себе немного денег. У Леоновых в собесе даже спрашивали, сколько они дают детям на карманные расходы? Марина признается, что давали мало, потому что доход был не велик, и благодарна детям за понимание. Но дети растут
„и запросы у них растут. Сын однажды попросил добавить ему на карманные расходы. Я говорю: сынуль, надо найти себе какую-нибудь подработку. Вот твои друзья газеты разносят... Он стал выяснять, звонить, он сам договорился и вот уже год как он работает и имеет свои карманные деньги от 80 до 100 евро. Это больше того, что мы ему давали“.
Мамин совет оценил и Саша, когда обнаружил, что у него изменилось отношение к деньгам:
„Когда свои деньги, ты их не так тратишь, осторожен с ними. А когда родители дают, ты их тратишь и все“.
Марина знала, что сын мечтает о хороших джинсах и через пару месяцев подработки он сам купил себе фирменные джинсы:
„Так он их и носит по-другому! Он уже знает цену этой вещи“.
Сейчас Марина объясняет подрастающей дочурке Гале, что ей тоже нужно будет найти себе посильную подработку. Кстати, дети адаптировались в Германии быстрее, чем родители. Если раньше для них проблемой был немецкий язык, то сейчас русский. Марина переживает, что дети с каждым годом все хуже говорят по-русски.
„По-русски говорить тяжело. По-немецки сильно легче“
- 13-летняя Галя хоть и забывает язык, но не забывает свои детские впечатления о России и о переезде в Германию:
„Когда я приехала, мне было не так уж холодно, мне сильно понравилось, что снега нет. А теперь я по снегу скучаю“.
А недавно Леоновы в третий раз стали родителями. Младший Леонов появился на свет в православное рождество, но получил немецкое имя – Штефан. Как шутит Марина, это семейная традиция рожать по ребенку в той стране, где живешь.
Наверное, секрет успеха этой семьи – именно в ее крепких устоях, взаимной поддержке, целеустремленности и чувстве собственного достоинства. Пройдя множество испытаний, и добившись благополучия, Марина начала лучше разбираться в людях и отсекает любые слезные сетования других переселенцев на немецкое государство:
„Если подумать, то сколько в России было проблем. Вроде же были дома, а кому мы там были нужны? Нет работы – как хочешь, так и живи. А в Германию приехали, за нами первое время смотрели, нам помогали. Здесь думают о людях, а там в России не думали. Другой раз даже обидно, что человек, который приехал, ему дают такую помощь, и вот такая неблагодарность. Как можно жить и говорить, что я недоволен, что немцы такие-сякие, что социал плохой? Ну так живи, старайся. Поэтому много семей и уезжает. Как раз уезжают те, которые не прижились, которые недовольны чем-то. И опять же – силком их никто сюда не зовет. Мы сами приезжаем, мы сами хотим. Так что ж потом плачем? Не надо жаловаться. Раз у тебя что-то не получается, скажи честно: я не могу выучить язык, мне здесь трудно, я хочу вернуться. Но зачем лить грязь? Зачем говорить гадости?“
Поэтому на вопрос хотели бы Леоновы вернуться в Россию, родители и взрослые дети ответили, что обратной дороги быть не может.
В то время, когда одни переселенцы уже, что называется, пустили корни в новой Родине, другие стремятся назад, в Россию. В июне 2006 года указом президента Путина была принята государственная программа по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом. 31 января этого года Федеральная миграционная служба России объявила, что в Россию прибыли 890 соотечественников из ближнего и дальнего зарубежья и более 15 тысяч человек уже приняли решение о добровольном переселении, возвращении в Россию.. Семья Шмидт из Дуйсбурга тоже подала документы на переезд. С ней встретилась моя коллега Надежда Баева.
Голоса: «Это какая буква?» – «М» – «Напиши «мама», «папа», «Алина». – «А, Л, А, А»
Андрей и Марина Шмидт занимаются с дочкой русским языком. Четырехлетняя Алина уже знает все буквы и может написать несколько слов. Русской азбуке молодые родители обучают ребенка не просто так. Дело в том, что в ближайшие месяцы российские немцы планируют вернуться на родину в Новосибирск. После двух с половиной лет, проведенных в Германии, молодая семья больше ничуть не сомневается, что их решение верно.
«Я хотел пойти сразу работать от Arbeitsamt’а на Minijob. Мне сказали: «Пожалуйста, ищи работу себе, но мы тебе ничего предложить не можем». А я сам не могу найти работу просто так. Если по профессии водителем идти устраиваться, мне нужно сначала права свои подтвердить. А это дорого. Так все и встало».
Не смогла найти работу и жена Андрея Марина. Чтобы устроиться здесь по специальности медицинским лаборантом, ей нужно подтвердить диплом и пройти специальные курсы. А для этого нужно ездить в соседний город. Имея на руках маленькую дочь, это невозможно. О программе по оказанию содействия добровольному переселению в Россию супруги узнали случайно, из журнальной статьи.
«Когда узнали об этой программе, какая-то искорка зажглась, начали на что-то надеяться. Там медработники, лаборанты, я могу точно сказать, всегда требуются. Я ни одного дня не сидела дома после окончания учебы. И вообще я планирую поступить в институт: работать и заочно и в вечернюю смену получить высшее образование, чтобы получить категорию врача».
Вернуться в Россию самостоятельно – задача не из легких. Перевоз вещей, билеты, поиск квартиры, работы – на все это нужны деньги, силы и время. Российская программа по оказанию помощи соотечественникам призвана помочь решению этих проблем.
«Они оплачивают переезд, помогают в перевозе вещей, оплачивают контейнер. По приезду в Россию они должны предоставить минимум на полгода общежитие, помогают устроиться на работу, если сам не находишь. Сразу должны «подъемные» платиться».
Узнав о программе, Андрей и Марина Шмидт воспряли духом. Андрей сразу же позвонил бывшим коллегам в Новосибирск и рассказал о своих планах. Оказалось, что фирма как раз ищет опытного водителя, и руководство согласно сохранить рабочее место до прибытия Андрея. Не будет проблемы и с жильем: в первое время можно будет устроиться в общежитии.
«Я распечатал из интернета анкеты, заполнил, отправил в консульство в Бонне. Но там нам отказали в подаче документов по причине, что область не принимает в 2007 году. Сейчас мы снова пытаемся подать документы, и снова проблемы. Они уже, оказывается, с 2009 года начинают принимать. Сейчас мы пишем письмо на имя президента Российской Федерации. Может быть, что-то он нам поможет».
Несмотря на то, что официально переселение соотечественников началось уже в 2007 году, в полную силу президентская программа еще не работает. Из двенадцати областей, участвующих в программе, к приему репатриантов готовы меньше половины. Однако Андрей и Марина Шмидт приняли окончательное решение уехать из Германии – лучше, конечно, с помощью российской поддержки, но, в крайнем случае, они готовы обойтись и без нее.
Корень слова «родина» связан с глаголом родился. Говорят ведь в народе: где родился, там и сгодился. А еще говорят: «Хорошо там, где нас нет». В данном же случае больше всего подходит такое высказывание: «Родина там, где нам хорошо».