Дмитрий Макаров: "У Европы мало шансов повлиять на Россию в сфере прав человека"

Молодежный правозащитник Дмитрий Макаров в интервью Deutsche Welle заявил, что у молодого поколения в России крайне слабо развито гражданское самосознание.

Deutsche Welle: Вы только что вернулись из Словении, где проходили консультации Россия - ЕС по правам человека. Там вы присоединились к обращению ряда правозащитных организаций к Европейскому Союзу с призывом потребовать от властей России принятия мер по улучшению положения гражданского общества в стране, включая пересмотр закона об НПО. С чем связано это довольно жесткое заявление?

Дмитрий Макаров: Заявление было сделано, поскольку проблема возникла давно, и это очередной повод заявить о том, что она до сих пор не решена - несмотря на неоднократные заверения о том, что закон будет пересмотрен и никаких негативных последствий для НПО не будет. Негативные последствия для НПО продолжаются, а никаких подвижек не видно.

- Ситуация для НПО в последнее время ухудшилась?

- Она остается и плохой и сложной. Федеральная регистрационная служба заявляет о своей готовности закрывать организации, которые не сдали отчеты или якобы не сдали отчеты после 15 апреля.

- Но говорят, что в списке на ликвидацию организаций нет ни одной правозащитной организации…

- На мой взгляд, и мы подчеркиваем это в заявлении, порочна не практика применения закона, а сам закон, который, фактически, наделяет Федеральную регистрационную службу контрольными надзирательными функциями, которые наносят только вред. Они обременительны, как для НПО, так и для государства в целом. Министерство экономического развития заявляет о том, что этот закон наносит вполне определенный ущерб. Я не знаю, как сотрудники ФРС планируют рассматривать все те отчеты, которые были сданы к 15 апреля.

- У России есть обязательства по соблюдению прав человека перед Европейским Союзом?

- Есть соглашение России и ЕС о сотрудничестве и партнерстве, срок действия которого истек, но которое автоматически пролонгируется. Там о правах человека в целом сказано всего лишь несколько слов. То есть это скорее некий дипломатический механизм давления, нежели чем правовой. Но понятно, что Европейский Союз использует эти аргументы при обсуждении нового соглашения, при обсуждении иных сфер сотрудничества, экономики, финансов и так далее.

- Были приняты какие-либо решения на консультациях с правозащитниками в Словении?

- В том-то и дело, что никаких решений нет, и это один из основных минусов, о которых мы открыто заявляем. Сам этот механизм не очень еще понятен, не очень интенсивен, потому что никаких решений не применяется. Проблемы обсуждаются сторонами, ЕС призывает Россию к их решению, но получается лишь ни к чему не обязывающая беседа.

Европейский Союз говорит о том, что права человека для них являются приоритетом, в том числе и во внешних отношениях. Так вот, цель была, чтобы они поднимали эти вопросы и выражали свою озабоченность по конкретным случаям. Наверное, это не очень эффективно, и, вероятно, необходимо продумать какие-то другие механизмы взаимодействия и давления на российскую сторону.

- Почему российские правозащитники и правозащитные организации апеллируют к Европейскому Союзу, когда речь идет об общественных организациях, а не к российскому обществу?

- К российскому обществу мы тоже обращаемся. В частности, в работе Молодежного правозащитного движения мы инициируем общественные компании вокруг закона об НПО, был и сбор подписей, и обращения в прессу. Поэтому работа в России ведется.

- Сейчас у Европейского Союза, у Запада в целом есть какие-то рычаги воздействия на ситуацию в России в этой сфере?

- Экономически есть, но я не думаю, что это сыграет решающую роль. Но в любом случает, это одна из возможностей еще раз озвучить важность этой темы, но не более. То есть, никаких особых надежд на Европейский Союз не возлагается, и это звучало в том числе и на консультациях.

- Есть ли у молодых людей в России понимание того, что у них есть права, и что есть организации, защищающие эти права? Насколько присутствует гражданское самосознание?

- Я бы сказал, что гражданское самосознание развито слабо. Поскольку нет никаких массовых примеров того, как молодежь бы отстаивала свои права. Есть отдельные выступления на уровне студенческих, экологических групп… Но это все эпизоды и, скорее, исключения из правил.

Большинство молодежи все устраивает. Я считаю, что этот некий цинизм и карьеризм среди молодежи обусловлен отчасти общей ситуацией в стране. А отчасти такими явлениями, как движение "Наши", которое, претендуя на массовость, привило огромному количеству молодых людей отвращение к общественной активности.

- С другой стороны есть проблемы срочной службы в армии, взяточничества при приеме в вузы.

- Даже если осознание этих проблем есть у какого-то процента молодых людей, то, как я уже говорил, лишь малая часть молодежи готова что-то делать в этом направлении.

- То есть молодежь либо задавлена, либо свободна, но пассивна и безразлична?

- Я бы сказал, что, скорее, второе. С другой стороны, все вышеупомянутые проблемы молодежь, конечно, осознает - есть проблема и армии, и милицейского произвола, взяточничества и коррупции, есть проблема низкого качества образования. Но что по этому поводу можно сделать? Молодежь разводит руками. Но мы пытаемся работать с этими темами в надежде, что когда-то достаточно широкая потребность в этих темах возникнет.

Беседовал Владимир Сергеев