Забытые беженцы первой мировой войны

Когда в июле поползли слухи о возможном начале войны, он сказал другу: "Вот здесь, на этом фонаре я повешусь, если немцы войдут в Бельгию".

А 4 августа началось то, во что австрийский писатель не хотел верить. Ранним утром, нарушив суверенитет бельгийского народа, германские войска пересекли границу нейтрального государства. Молодое королевство встретило врага невиданным патриотическим отпором, но после падения крепости под Льежем настроения в стране изменились. А чуть позже уже безучастные наблюдатели, надеющиеся на скорый исход войны, в одночасье стали беженцами. Стремление бельгийцев покинуть родину усиливалось известиями о невиданной жестокости оккупантов по отношению к гражданскому населению. И действительно, в отмщение за свои потери в первые недели войны, а это было следствием сопротивления бельгийских отрядов, солдаты германской армии уничтожили более 4 тысяч человек гражданского населения и разграбили 10 тысяч домов.

Четверть населения – беженцы

Небывалое доселе массовое бегство гражданского населения, по мнению историка Софи де Шепдривье, началось через два месяца боев на территории Бельгии, когда уже стало очевидным скорое взятие немцами Антверпена. Более полутора миллионов граждан Бельгии – страны с семимиллионным населением – в панике бежали за пределы своей страны или же в западные провинции, еще не оккупированные врагом. Миллион бельгийцев, в том числе 30 тысяч солдат, бежали в сохранявшую нейтралитет Голландию. Вплоть до 1918 года около миллиона беженцев оставалось за рубежом. Почти круглосуточно трудившиеся люди перечисляли деньги на местные благотворительные цели, но тем не менее симпатия и чувство солидарности, с которыми поначалу встретили беженцев на чужбине, довольно быстро сошли на нет.

После стабилизации на фронте многие беженцы стали возвращаться, однако, прежде всего, из-за боязни потери имущества, угрозы конфискации которого звучали из уст германских оккупационных властей.

Дважды чужие

К тому же голландские власти деликатно подталкивали беженцев к возвращению на оккупированную родину, сетуя на то, что те якобы сильно налегают на выпивку, и что женщины, мол, носят чересчур короткие юбки. В итоге бежавшие солдаты были интернированы, а многие гражданские лица оказались в специальных лагерях в Гауде, зачастую просто в приспособленных для этих целей теплицах.

Похожая участь постигла и бельгийцев, бежавших в Англию (200 тысяч человек) и Францию (300 тысяч). Сначала – сочувствие и радушный прием, а затем – отчуждение и эксплуатация. Даже после окончания войны судьба не стала милосердней беженцам из Бельгии – со скрытой враждебностью встречали их и земляки, остававшиеся во время оккупации на родине.

Почему же долгое время это беспрецедентное массовое бегство оставалась вне поля зрения историков и журналистов? Да потому, что их внимание было сосредоточено в первую очередь на судьбах героев фронта, считает сотрудник музея "На полях Фландрии" в Ипре Пит Шилен. По его мнению, бельгийские беженцы были с самого начала войны "приговорены" к участи обездоленных – не только жизнью, но и историей. К 90-летию начала первой мировой войны здесь открылась первая выставка документов "Побег от войны", посвященная бельгийским беженцам. (ак)