"Сделано в Германии": история успеха

Знак "Made in Germany" изобрели, как можно догадаться, не немцы. Он появился в Великобритании, после того как 23 августа 1887 года там вступил в силу закон о торговых марках. С этого момента все иностранные конкуренты британских производителей, намеревавшиеся вести торговую деятельность в Соединенном королевстве, были обязаны указывать на своей продукции страну ее происхождения.

"В первую очередь этот шаг был направлен против немцев, которых подозревали в копировании британских товаров, - рассказывает историк Билефельдского университета Вернер Абельсхаузер (Werner Abelshauser). - Речь шла о ножах, ножницах и лезвиях из немецкого города Золинген, а также о станках, производившихся в Саксонии".

"Схожий сценарий"

Абельсхаузер считает, что инициаторы принятия закона преследовали прежде всего две основных цели: во-первых, защитить британских потребителей от дешевых копий высококачественных режущих инструментов из английского Шеффилда. Во-вторых, подпортить репутацию немецкому машиностроению, уже ставшему к тому моменту передовым. Но тут британцев ожидал неприятный сюрприз: лэйбл "Made in Germany" постепенно превратился в настоящий знак качества.

Подписав так называемое Мадридское соглашение 1891 года, большинство торговых наций обязались больше не допускать некорректных данных о происхождении продуктов. С тех пор ни один товар не мог появиться на рынке "под флагом" чужой страны. Каждое государство обязалось использовать собственный знак "Made in...". Этот опыт вскоре переняли и на Дальнем Востоке. Япония потребовала от Китая, чтобы все товары из Поднебесной помечались клеймом "Made in China".

"События всегда развивались по схожему сценарию, - отмечает Абельсхаузер. - Производители активно боролись с подделками, кражами и нарушениями патентов, но в конечном итоге им нередко приходилось признать, что конкуренты стали просто сильнее, а их продукция дешевле или качественнее".

Триумфальное шествие

В 1914 году, когда началась Первая мировая война, знак "Made in Germany" проибрел особе значение: продажа товаров с ним была запрещена на рынках, контролируемых британцами и их союзниками.

По словам Вернера Абельсхаузера, после Второй мировой войны началось настоящее "триумфальное шествие" знака. Германия, в отличие от США, сделала ставку не на массовое производство, а на высокое качество продукции и, как выразился историк, "постиндустриальные гибкие методы удовлетворения специализированных требований заказчиков".

"И по сей день немецкая экономика ориентируется не на массовое производство, а на активный контакт с заказчиками. Это позволяет создавать целые производственные комплексы, инфраструктурные проекты и "умные" машины, которые точно соотвествуют желаниям заказчиков", - поясняет Абельсхаузер.

Чем большим успехом пользовалась продукция немецких производителей, тем активнее использовался знак "Made in Germany" в рекламе и в роли маркетингового инструмента. Не секрет, что это сработало. "Made in Germany" является одним важнейших торговых аргументов и для наиболее передовых отраслей немецкой экономики, занимающих лидирующие позиции на мировом рынке: авто- и машиностроения, электротехники и химической промышленности.

"Большое недоразумение"

В этой связи историк указывает на "большое недоразумение", как он его называет. По мнению Абельсхаузера, производителям не стоит считать себя в проигрыше от того, что их продукты пытаются копировать конкуренты. А ведь именно по этой причине сегодня в Германии с крайней настороженностью относятся к торговым партнерам из Китая.

"Немецкая экономика, ориентированная на экспорт, никогда не получала прибыль от торговли со слаборазвитыми экономиками, - отмечает Абельсхаузер. - И наоборот, она почти всегда оставалась в выигрыше от торговли со странами, стоявшими на той же ступени промышленного развития. Остается только желать, чтобы китайцы достигли нашего экономического уровня. Только тогда мы сможем по-настоящему вести с ними бизнес".

Когда торговые партнеры концентрируются на своих сильных сторонах, в выигрыше от этого остаются все, подчеркивает историк экономики Вернер Абельсхаузер.