1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Книга недели: "Московский пожар"

1 июня 2008 г.

Столько всего написано русском походе Наполеона! Вдоль и поперек изучены исторические документы, перерыты архивы, проштудированы мемуары… А неясного остается еще очень много.

https://p.dw.com/p/EAkb
Фото: Insel Verlag

Так, не совсем понятно, например, почему Наполеон решил напасть на Россию. До сих пор точно неизвестно, сколько народу участвовало в Бородинском сражении и сколько погибло. Автор книги "Московский пожар" Анка Мюльштайн (Anka Muhlstein), француженка с российскими корнями, приводит все эти данные, так сказать, к общему знаменателю и подробно, с аккуратностью профессионального исследователя и популяризаторской страстью литератора, рассказывает о роковом походе Наполеона.

"Дырявая" блокада

Были у Наполеона советники – в частности, маркиз де Коленкур, опытный военный и дипломат, который в течение нескольких лет был послом в России, а позже стал министром иностранных дел, – которые отговаривали его от войны с Россией. Тот, однако, к этим предостережениям не прислушался. Версия Толстого, согласно которой кампания 1812 года развивалась как бы сама собой: Наполеон напал, не слишком понимая, зачем; русские отступали без особой на то необходимости и победили врага, не выиграв ни одного серьезного сражения. Эта версия представляется наиболее правдоподобной.

И все же реальные причины были. Став вскоре после победной для него битвы при Аустерлице фактически единоличным властителем Европы, Наполеон решил поставить на колени последнего опасного врага – Англию. Но французский флот был слишком слабым, и Наполеон прибег не к привычным для него военным средствам давления, а к экономическим. Он объявил Британии так называемую континентальную блокаду. Однако британские товары продолжали попадать в ганзейские порты, Голландию и даже в саму Францию. Последняя остро нуждалась в английских тканях и колониальных товарах – кофе, чае, сахаре, пряностях, которые английские купцы доставляли морем из Африки и Индии.

Александр Первый тоже вынужден был пойти на заключение мира с Наполеоном. Ценой этого мира стало, в частности, присоединение России к экономической блокаде Англии. Блокаде, которая была исключительно невыгодна для России. Она продавала в Англию лес, лен, пеньку и зерно, получая за них золото и ценные фабричные изделия. Поэтому Россия продолжала торговать с Британией, что вызывало явное неудовольствие у Наполеона. Были, конечно, и другие причины для разрыва, политического характера. Но главная все же – континентальная блокада. Так что вполне можно сказать, как это делает автор книги "Московский пожар", что в русских степях Наполеон воевал с Англией.

Генералы и рядовые

Когда 24-26 июня армия Наполеона перешла Неман, мало кто сомневался в быстром поражении России. Ореол непобедимости окружал гениального полководца, до тех пор не проигравшего ни одного из своих бесчисленных сражений. Проблема была, однако, в том, что на сей раз Наполеону никак не удавалось вынудить противника сразиться с ним. Кроме того, громадная 400-тысячная армия, формально вдвое превышавшая российскую, вовсе не была столь грозной, как раньше. Многие ветераны ушли в отставку, и Наполеону пришлось набрать неопытных рекрутов. Собственно французов в этой армии было 250 тысяч человек, остальную часть составляли итальянцы, немцы из завоеванных княжеств, поляки, голландцы, швейцарцы… Многие из них просто разбежались, даже не дойдя до Москвы.

Что касается российской армии в самом начале XIX века, то из-за нерешительности царя у нее не было единой стратегической концепции. Генералы, многие из которых получили свои посты только благодаря тому, что когда-то понравились Александру Первому, предлагали совершенно разные планы ведения войны, противоречащие друг другу.

Конечно, не все российские полководцы были столь бездарны. Барклай де Толли, которого в светских кругах недолюбливали из-за того, что он был немцем, повел военную кампанию единственно верно: русская армия отступала, ведя арьергардные бои, изматывавшие французов. Недаром великий Кутузов, став главнокомандующим, избрал ту же тактику. И недаром Пушкин, поэтически анализируя победу в Отечественной войне 1812 года, писал: "Кто нам помог? / Барклай, зима или русский Бог?"

У природы нет плохой погоды

Правда, насчет суровой зимы, как одной из главных причин поражения французов в 1812 году, Пушкин ошибался. Сам Наполеон, уже низложенный император, в своих мемуарах всячески напирал именно на это: мол, победили его не русские солдаты, а русские морозы, столь рано ударившие в тот год.

Холода начались действительно раньше, чем обычно, - в октябре. Но судьба наполеоновской армии к тому времени давно была решена. Ее остатки уже отступали в совершенном беспорядке из Москвы. Катастрофа разразилась намного раньше – в сущности, еще до Бородинского сражения. Готовя поход в Россию, Наполеон, конечно, учел некоторые российские особенности, но далеко не все.

Очень скоро оказалось, что кормить солдат и даже лошадей попросту нечем. Ни такой плотности населения, как в Центральной и Западной Европе, ни такого высокого, как там, уровня жизни в России не было. Нищие крестьяне и немногие, тоже не слишком богатые, помещики прокормить сотни тысяч наполеоновских солдат не могли. Едва расположившись на ночлег, те сразу отправлялись на поиски провианта, обирая местное население до нитки и вызывая ненависть к себе, которая скоро аукнулась "дубиной народной войны".

Наполеоновскую армию косили тиф и различные инфекционные заболевания, боевой дух упал уже в первые недели кампании, количество больных и дезертиров исчислялось десятками тысяч. Генерал Ренье незадолго до Бородинского сражения установил, что от 400-тысячной армии в строю осталось всего 225 тысяч человек. Легкая кавалерия, например, потеряла половину своего состава.

День Бородина

Значительная часть книги "Московский пожар" отведена Бородинскому сражению. Но лучше, чем Толстой, о нем все равно не расскажешь. Единственное, о чем стоит упомянуть, – о потерях сторон. По новейшим данным, которые приводит Анка Мюльштайн, французы потеряли 30 тысяч человек (примерно каждого пятого), русские – около 44 тысяч (то есть каждого третьего).

К сожалению, в России находятся псевдоисторики, всячески преуменьшающие русские потери и преувеличивающие французские. Кроме того, что это неправда, следует сказать, что это совершенно не нужно. Статистика потерь никак не умаляет героизма участников Бородинского сражения – как и то, что формально его выиграл Наполеон, занявший в результате Москву. Победа эта была пирровой.


Ефим Шуман