"Если кто спросит, то меня нет". Эту фразу из популярного в Польше телесериала говорит своему секретарю могущественный Босс, в жизни - председатель консервативной партии "Закон и справедливость" Ярослав Качиньский. "А если позвонит президент?", - уточняет секретарь. "А кто такой президент?", - задает Босс риторический вопрос. В сериале президент изображен милым, робким человеком, имя которого никак не могут запомнить секретари, называющие его то Анджеем, то Адрианом - а сам он вечно ожидает Босса в его приемной.
Но, похоже, теперь сериал и реальность разошлись. Адриан превратился в Анджея Дуда - а президентское вето на двух из трех законопроектов, составляющих судебную реформу, стало свидетельством политической эмансипации польского президента.
Неизвестный кандидат
Когда весной 2015 года Анджей Дуда был номинирован кандидатом в президенты от национал-консервативной партии "Закон и справедливость", это озадачило многих даже в среде журналистов. Поначалу его даже путали с лидером профсоюза "Солидарность" Петром Дуда. При этом Анджей Дуда никаких родственных связей с ним не имел и был государственным секретарем в президентской администрации Леха Качиньского, а затем депутатом Европарламента.
Но на политической арене Польши он заметен не был. Тем большим сюрпризом стала победа неизвестного до тех пор политика над тогдашним главой государства Брониславом Коморовским, заложившая основу для последовавшей затем победы партии "Закон и справедливость" на парламентских выборах.
Комфортабельное парламентское большинство и политически неопытный президент, считавшийся ставленником Ярослава Качиньского, казалось бы, создавали идеальные условия для реализации в жизнь главной мечты Качиньского - национал-консервативных преобразований в Польше, сопровождающихся глубокими моральными переменами по всей стране.
Эти перемены предполагали, что сильное государство ограничит влияние "посткоммунистических альянсов" и "разложившихся западно-либеральных элит" - и вернут Польшу к ее национальным и католическим корням. Не случайно авторы скандальной судебной реформы планировали обязать Верховный суд страны учитывать в своей работе христианские ценности.
Суды на службе исполнительной власти?
Моральные перемены в Верховном суде должен был обеспечить министр юстиции, который одновременно стал выполнять функцию генпрокурора. Судебная реформа предполагала, что все нынешние судьи Верховного суда будут отправлены в отставку - причем новых судей должен был выбрать министр юстиции.
С этим президент уже не мог смириться. Его вето - это проявление мужества, это решение последовательно и верно. Роль секретаря Босса, которую Анджей Дуда играл до сих пор, уходит в прошлое. Мужественным этот шаг является не только потому, что президент переходит дорогу своему наставнику, но и потому, что своим вето он разочаровывает многих своих избирателей. А в собственном политическом лагере еще и становится объектом упреков в том, что он поддался на требования оппозиции и поддержал противников национал-консервативных преобразований в Польше.
И все-таки решение президента последовательно. Ярослав Качиньский и его окружение проигнорировало предупреждение, которое озвучил несколько дней назад глава государства. Тогда Дуда обратился к парламенту с призывом обдуманно подойти к судебной реформе и не ратифицировать ее в спешке.
В одном он был несомненно прав: законопроекты, которые в итоге оказались у него на столе, содержат очевидные внутренние противоречия. А в такой ситуации вето представляет собой верный шаг не только для того, кто стремится "сохранить лицо", но и для любого политика, чувствующего свою ответственность за страну.
Объединить общественные силы
И еще Дуда прав, когда он говорит, что судебная реформа не должна вести к расколу в обществе. После прихода к власти в стране партии "Закон и справедливость" этот раскол усилился - и не в последнюю очередь из-за конфликтного и безапелляционного политического стиля ее лидера Ярослава Качиньского. Так что подход президента верен: ответственные политики должны идти на компромиссы и создавать максимально широкий базис для своих решений.
Из трех законопроектов по судебной реформе Анджей Дуда подписал только один - закон об общих судах. Так сказать, в утешение своему политическому наставнику, который сейчас, наверняка, крайне возмущен. Новый закон дает право министру юстиции назначать и увольнять председателей судов. Со временем Дуда научился тому, что надо и своему контрагенту дать возможность сохранить лицо. Словом, Анджей Дуда дорос до должности президента. Он обрел политический вес.
Автор: Бартош Дудек, руководитель польской редакции DW
Этот комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
Смотрите также: