Музеи Ахена и Симферополя продолжают диалог о "трофейном искусстве"

В начале декабря 2008 года немецкие СМИ облетела очередная "трофейная сенсация": оказалось, что в городском музее крымском столицы, Симферополя, находятся картины из Ахенского музея имени Сюрмонда-Людвига, исчезнувшие во время Второй мировой войны. Речь шла о 87 полотнах немецких и фламандских живописцев 17 и 18 веков и нескольких картинах более позднего времени.

Вплоть до прошлого лета о местонахождении картин не знали ни в Ахене, ни в Киеве, ни в самом Симферополе. Коллекция, как значится в сохранившихся документах, была передана в 1950 году в Ялтинский музей естественной истории из некой таинственной "комендатуры номер 8" (скорее всего, отделения НКВД) и уже оттуда три года спустя попала в Симферополь. Здесь ее, от греха подальше, отправили на чердак - в пресловутый "спецхран". Там картины пылились вплоть до 2006 года, когда в музее появилась новая директриса, обаятельнейшая Лариса Кудряшова.

Выставка в Крыму

Госпожа Кудряшова - сама по себе человек удивительный: княгиня Долгорукая по бабушке, она сочетает директорство в музее с руководством Крымским отделением Рериховского общества и увлечением эфирными маслами. Справедливо полагая, что картины созданы для того, чтобы на них смотрели люди, она наконец вызволила полотна из их чердачного заточения.

В более или менее отреставрированном виде они вскоре разместились в экспозиции музея. Среди полотен – скромные шедевры коллекции: обаятельный натюрморт "малого голландца" Яна Дирвена, "Иоанн Креститель" позднее-возрожденческого испанца Педро Орентеса и, наконец, главная гордость некогда ахенского собрания - огромное (два на полтора метра) полотно Хендрика де Клерка "Венера в кузнице Вулкана": обнаженная красавица сияет на первом плане, мускулистые титаны-кузнецы служат лишь контрастным фоном ее красоты.

О выставке много рассказывали в крымских СМИ. Но увы: в Ахене не читают симферопольских газет. Название "музейного общества Сюрмонда" (этикетки с таким названием были обнаружены на некоторых картинах), в свою очередь, немного говорило симферопольским музейщикам.

Классическая "общественная" коллекция

Для Ахена коллекция, помимо реальной, имеет еще и историческую ценность: это классическое "общественное собрание". Бартольд Сюрмонд (Bartolold Suermond) передал свою коллекцию городу Аахену в конце 19 века, далее собрание расширялось за счет пожертвований других граждан бывшей столицы Карла Великого.

Одиссея ахенской коллекции началась в 1941 году, когда картины были эвакуированы в хранилище под саксонским городком Мейсен, знаменитым своим фарфором. Восток Германии казался тогда местом более безопасным, чем запад. После войны коллекция была обнаружена советскими "трофейными бригадами" и вывезена в Москву. Самые ценные картины (их было всего пять или шесть) были отобраны для Эрмитажа и Пушкинского музея (в последнем хранится ахенский Рубенс). Остальные были квалифицированы во "вторую и третью категорию ценности" и отправлены в провинцию.

Украина - более конструктивный партнер

"О Симферополе я впервые в жизни услышал, когда мне позвонили и сказали, что в этом городе обнаружены картины из нашего музея. Я спросил: "Симферополь? Это где?". - "На Украине". Ну, слава Богу, не в России!" - признается директор ахенского музея Петер ван ден Бринк (Peter van den Brink), напуганный, как и другие работники немецких музеев, непримиримой позицией России в "трофейном споре". Украина слывет более конструктивным собеседником с тех пор, как ещё при президенте Кучме Германии и Голландии были переданы "Баховский архив" и часть так называемой "коллекции Кёнигса". Как несложно предположить, украинские музейщики не были в восторге от решения политического руководства страны. Ни один музей мира никогда добровольно не отдаст свои экспонаты. К тому же музеи и библиотеки Украины даже больше, чем русские пострадали во время войны.

"У нас была прекрасная коллекция немецкой и голландской живописи, картины времен Ренессанса. Была даже скульптура Вероккио. Многие объекты поступили в музей из крымских резиденций членов царской семьи. Как вы понимаете, эти люди покупали не худшее, что было на художественном рынке", - рассказывает Лариса Кудряшова.

Все эти сокровища погибли или пропали во время войны. Симферопольский музей, некогда один из богатейших в Советском Союзе, был оставлен отступающими немцами в виде горящих развалин.

Почему не налажен контакт?

Не станем сейчас обсуждать, могли и должны ли были картины из Германии компенсировать эти утраты (как мы знаем, они так или иначе оказались в спецхране). Зададим другой вопрос: согласитесь, в глобализованном мире при помощи интернета несложно сыскать концы. Стоит, например, занести имя "Сюрмонд" в любую поисковую машину, и она незамедлительно найдет сайт Ахенского музея. Здесь, к тому же, в последние годы тоже активизировали поиски пропавших во время войны картин. Так, еще до сенсационной крымской находки здесь открылась парадоксальная выставка - так называемая "теневая галерея": на стенах развешены черно-белые репродукции пропавших картин в натуральную величину. Некоторые из них помещены в оригинальные рамы, которые остались в музее. Выставка наделала шуму - говорят, о ней слыхали даже в Симферополе. Почему же симферопольцы не вышли на контакт с ахенцами?

"У музея были другие проблемы, - уклончиво отвечает Лариса Кудряшова. - Для нас речь шла, прежде всего, о выживании, а не об исследовании коллекции". Полагаю, что не последнюю роль здесь сыграли и соображения политического характера. А возможно, и страх снова потерять коллекцию.

Так или иначе, в Ахене о "новообретенных" картинах узнали не от коллег, а от некой супружеской пары из Баварии. Туристы, случайно оказавшиеся в симферопольском музее, сообщили в Ахен о выставке. В результате именно эти люди оказались для немецкой прессы некими героями, "нашедшими картины". "Это все равно, как если бы я приехала в Дрезден и "нашла" бы там какую-нибудь ценную картину. Например, "Сикстинскую мадонну" Рафаэля", - досадует Лариса Кудряшова.

Что делать?

Но оставим обиды за скобками. Куда более насущный вопрос : что теперь делать? О возвращении картин речи пока не идет. Этого не предлагает Украина, на этом не настаивает Германия. Обе стороны сделали выбор в пользу "малых шагов": сотрудничество реставраторов, общая работа над каталогом, возможно - общие выставочные проекты. Одним из этих шагов стал и прошедший в Ахене международный симпозиум, среди инициаторов которого был Херман Парцингер (Hermann Parzinger), председатель германо-российского "Музейного диалога".

"Я не думаю, что этот вопрос скоро решится, - реалистически оценивает ситуацию Парцингер. - Максимум, что мы можем сделать сейчас, это способствовать улучшению климата отношений между нашими двумя странами. Однажды отношения станут такими хорошими, что проблема решится сама собой".

Нет сомнений, что музейщики найдут (и уже нашли) общий язык. Однако политически ситуация остается патовой: например, прекрасный проект временного обмена картинами между Ахеном и Симферополем не может состояться потому, что привезенные в Германию картины должны быть по немецкому закону арестованы. Именно для поиска пути выхода из этого тупика собираются конгрессы вроде того, что только что прошел в Ахене.

Остроумный выход предложил в своем докладе немецкий юрист Вольфганг Маурус (Wolfgang Maurus): Германия дарит России и Украине "трофейные картины". Таким образом, русские и украинские музеи становятся законными владельцами трофеев с точки зрения немецких законов. И тут уже возможны любые обмены и проекты.
Для реализации этого изящного предложения требуется, правда, одно: чтобы Россия и Украина согласились принять подарок. Что косвенным образом стало бы признанием того факта, что сегодня трофеи находятся в их владении нелегально.

Анастасия Рахманова