Николай Томенко: Я живу в полицейском государстве

Редактор программы на русском языке Ефим Шуман и ее специальный корреспондент в Берлине Никита Жолквер продолжают беседу с Валерием Кравченко и Николаем Томенко о секретных материалах, переданных генералом внешней разведки Украины председателю комитета по вопросам свободы слова и информации Верховной Рады.

Из стенограммы

Жолквер:

Господин Томенко, как Вы оцениваете содержание этих документов в отношении работы по оппозиции. В чем Вы видите потайной смысл или идею, почему такие указания поступали и от кого?

Томенко:

Это обратная сторона медали. Мы прекрасно понимаем, что в нашей стране, на Украине, сущетвует немалое количество политиков оппозиции, над которыми работают ежедневно и круглосуточно. Не является большим секретом, что прослушиваются разговоры, отслеживаются встречи. Многим из моих друзей, которые принимали участие в оппозиционных митингах в администрации президента показывают оперативную съёмку не только митингов, но и как они переходят из кабинета на улицу.

Жолквер:

Через улицу на красный свет...

Томенко:

Это не является для нас откровением. Но когда разведчики и спецслужбы получают указание следить за нами даже за границей, и это уже после принятия закона, это ещё один серьёзный аргумент в пользу того, что это полицейское государство, с которым мы боролись все вместе и получили через 12 лет независимости.

Жолквер:

Это связано с предстоящими президентскими выборами?

Томенко:

Слежка? Да, я думаю, конечно, на основании тех документов, что посмотрел, большее внимание будет к тем персонажам, которые станут ключевыми участниками этой президентской избирательной кампании, Виктор Ющенко в том числе. Определенная концентрация будет происходить и происходит сейчас по лидерам оппозиции и тем людям, которые будут кандидатами в президенты, это касается и украинской части их политической работы, и заграничной.

Жолквер:

Вы убеждены в достоверности этих документов?

Томенко:

Я посмотрел общую систему документов, которыми пользуется украинская разведка для решения других вопросов. По крайней мере, по показателям, как они оформляются, какие у них есть исходные данные и данные приема, я вижу, что это документы одного порядка. Мои функции немного другие. И я думаю, что генеральная прокуратура, если она хочет это сделать... Условно говоря, если бы я работал в генеральной прокуратуре, то я думаю, что исходящих и других элементов, которые показывают, как документы приходят с Украины сюда и как они фиксируются достаточно, чтобы проверить, были они или нет. Существует, наверное, только один способ - уничтожить значительную часть исходящей документации в ФСБУ, для того, чтобы показать, что этого не было.

Шуман:

Вы сказали, если генеральная прокуратура захочет. Генеральная прокуратура не захотела или не смогла до конца расследовать дело об исчезновении журналиста Гонгадзе. Генеральная прокуратура полицейского государства, это Ваши слова, и Вы отдаете в нее эти документы. Почему Вы надеетесь на то, что она серьёзно расследует это дело? Не лучше было бы обнародовать эти документы?

Томенко:

Я исхожу из того, что надо делать в нормальном государстве. Я живу в полицейском государстве, я думаю. Но я хочу жить в правовом государстве. Поэтому я как представитель оппозиции первые шаги делаю и должен делать как человек в правовом государстве. Во-первых, я выполняю просьбу Валерия Кравченко, который уполномочил меня передать эти документы в генеральную прокуратуру, и я это сделаю. Что касается моих действий как народного депутата, я буду думать над этими действиями: в прессу я передам часть документов или фрагменты, которые будут говорить о незаконнности действий. Более того, как председатель комитета я буду стараться того, чтобы параламент не дожидался покуда генеральная прокуратура окончательно расставит точки. И одна из моих идей - провести закрытое парламентское заседание, в ходе которого мы заслушаем генерального прокурора. Закрытая форма даст возможность через паламент добиться от прокуратуры, чтобы она расставила точки над "i" в этом деле.