Контакты с талибами: каков выбор стран Центральной Азии?

Власти Афганистана и их союзники не могут купировать весеннее наступление 2018 года, объявленное "Талибаном". В том числе, на условном севере страны, вблизи границ со странами Центральной Азии. Вот лишь некоторые эпизоды. В конце мая афганские СМИ сообщили о переходе под контроль боевиков "Талибана" уезда Дашти-Кала в провинции Тахар, на границе с Таджикистаном. В ночь с 10 на 11 июня талибы напали на правительственный контрольно-пропускной пункт (КПП) в провинции Кундуз и в ходе боя, длившегося всю ночь, афганские силовики понесли значительные потери, а нападавшие захватили трофеи в виде бронированных автомобилей.

До этого талибами были атакованы несколько других КПП в той же провинции, также граничащей с Таджикистаном. А 12 июня поступили сообщения о захвате ими уезда в провинции Фарьяб, граничащей с Туркменией. На фоне таких известий понятным представляется желание соседних с Афганистаном стран наладить собственные связи с "Талибаном". А в том, что такие связи уже носят постоянный характер, эксперты не сомневаются.

Два уровня контактов с талибами

"Все республики Центральной Азии имеют свои налаженные каналы связи с "Талибаном", в первую очередь через свои спецслужбы. В руководстве этих служб уже есть некое лобби, которое выступает за взаимодействие с талибами", - говорит сотрудник Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) Андрей Серенко. По его информации, сегодня контакты с талибами осуществляются на двух уровнях. Первый - с катарским офисом "Талибана". Второй - непосредственно с полевыми командирами и влиятельными представителями движения на территории самого Афганистана.

"При этом контакты такого рода у всех трех граничащих с Афганистаном стран - Туркмении, Таджикистана и Узбекистана - сегодня по плотности уже можно сопоставлять с уровнем контактов, которые с "Талибаном" имеют Иран и даже Пакистан. (Хотя Пакистан, конечно, тут впереди уже потому, что семьи ряда лидеров талибов живут на его территории). Страны региона не делают достоянием гласности такие контакты, но они сейчас являются обязательным элементом их политики безопасности", - продолжает эксперт. По его словам, для республик, имеющих с Афганистаном общую границу, приоритетная задача таких связей - прикрытие государственной границы.

Киргизия как "центральноазиатская Швейцария"

"По сбору информации об Афганистане и тех или иных группировках боевиков сейчас наиболее эффективными среди специалистов считаются таджикские силовики. Они делают это, в том числе, через каналы связи с талибами. Возможно, это связано с непроверенной, но устойчивой информацией о том, что с помощью этих каналов раненные талибы лечатся в больницах Таджикистана, а здоровые получают через некоторых таджикских бизнесменов оружие и боеприпасы. Хотя фотографий, это подтверждающих, номеров больниц или полученных талибами единиц оружия, насколько я знаю, пока никто не предъявлял в качестве доказательства", - продолжает Андрей Серенко.

При этом, утверждает эксперт, ни Казахстан, сравнительно далеко расположенный от Афганистана, ни Узбекистан таким уровнем связей уже не ограничиваются. "Там продвигается идея создания либо в Астане, либо в Ташкенте переговорной площадки по нахождению компромисса между властями в Кабуле и "Талибаном". А этот уровень контактов уже не сводится к сбору информации. Это - политика с целью повышения своего международного авторитета", - рассказывает собеседник DW.

По его словам, интересна и позиция Бишкека. Киргизия, как и Казахстан, не имеет границы с Афганистаном, а также связанных с этим проблем, и активно участвует в контактах в роли "центральноазиатской Швейцарии", в которой периодически появляются то эмиссары официальных афганских властей и спецслужб, то представители талибов. Но Бишкек, считает Серенко, пока не стремится сделать на этом политический капитал.

Талибы против ИГ

Важную роль в развитии и использовании связей с "Талибаном" играет Россия, которая видит в движении ситуативного союзника по противодействию "Исламскому государству" (ИГ) в Афганистане, указывает российский военный эксперт Лев Корольков. "Москва исходит из того, что ИГ усиливает свою группировку вблизи границ республик Центральной Азии и создает там сильную организационную структуру, а США и власти Афганистана не оказывают ей должного противодействия. Более того, в самом Афганистане ряд политиков со ссылками на силовиков на местах утверждают, что есть факты переброски боевиков ИГ, вооружения и боеприпасов для них на север на вертолетах без опознавательных знаков. Или, наоборот, вывоза боевиков из зоны боевых действий, когда их положение в бою с талибами выглядит проигрышным", - напоминает он.

"Оперативная карта там очень сложная, и сами талибы не представляют собой монолита. Они заключают внутри движения временные союзы против чужаков, а ИГ - это, в их глазах, опасные чужаки, - рассуждает Корольков. По его информации, контакты с талибами, включая незначительные поставки через третьих лиц запчастей для некоторых систем вооружения и техники, Россия осуществляет в согласовании с Китаем и использует при этом возможности республик Центральной Азии.

"Есть данные о том, что в Герате талибы пробили коридор к границе с Туркменией. Скорее всего, они этот коридор тоже используют, но я не могу ни подтвердить этого, ни опровергнуть. Однако основные контакты осуществляются севернее Герата - в Джаузджане, в Кундузе, в Балхе. У Узбекистана наиболее благоприятные условия для осуществления таких контактов, хотя Ташкент не может делать это открыто, имея вполне нормальные отношения с правительством Ашрафа Гани", - говорит собеседник DW.

У президента Ашрафа Гани нет стратегии борьбы с талибами

Идея использовать талибов в качестве силы, способной оттеснить от границы группировку ИГ и другие джихадистские неталибские отряды, с которыми трудно договариваться, играет, по словам Серенко, определенную роль в столицах республик, особенно в Ашхабаде и в Душанбе. Таджикистан, в отличие от нынешнего Узбекистана и от Казахстана, воспринимает Афганистан как прифронтовое государство.

"Талибан" более известен и понятен нежели, например, структура ИГ в Афганистане, о которой действительно мало что известно, а неопределенность пугает. Контакты же с "Талибаном", ставшим привычным в регионе, как домашние тапочки, психологически приносит успокоение. Хотя убеждение, что талибы в принципе никогда за пределы Амударьи не пойдут, тоже не абсолютно", - уточняет Андрей Серенко.

При этом, по его оценке, в республиках Центральной Азии аналитики не верят в возможность возвращения "Талибана" к власти в Кабуле и именно поэтому готовы использовать контакты с ним для своих нужд. А Лев Корольков подчеркивает, что и Москва, не отрицая контактов с талибами в формулировке "возможно, они были бы полезны", ни в коем случае не желает резкого усиления их политического и военного влияния в Афганистане. Тем более что Россия "при всех нюансах поддерживает с официальным Кабулом вполне приемлемые отношения и имеет там политические и экономические позиции", напоминает Корольков.

Однако и в Москве, и в столицах стран Центральной Азии сейчас признают факт, что у афганского президента Ашрафа Гани отсутствует собственная стратегия борьбы с талибами, которую он давно обещал предъявить и которую местные силовики должны были бы осуществлять, констатирует Андрей Серенко. "Ашраф Гани просто ждет, когда НАТО вновь увеличит свой контингент. Так он может дождаться не только взятия Кундуза, как было год назад осенью, но и штурма Кабула", - заключил эксперт ЦИСА. 

Смотрите также: