«Почему теперь государство от меня отвернулось?»
25 апреля 2007 г.
Он прошел с жалобами все ведомственные и судебные инстанции, и теперь его заявление принял к рассмотрению Международный комитет по правам человека в Женеве.
Бывший сотрудник Гродненской милиции Рышард Доменюк считает, что его заболевания напрямую связаны со службой в Чернобыле. Через год после аварии на атомной станции весь курс Воронежской школы милиции, где учился тогда Доменюк, был поднят по тревоге и направлен в 30-километровую зону для поддержания порядка. Вместе с другими выпускниками он работал там месяц. «Реактор был виден совсем близко. Мы занимались охраной, чтобы в зону не ездили посторонние, и чтобы мародерства не было, то есть охраняли объекты и саму зону».
После службы в Чернобыльской зоне Рышард Доменюк попал на работу в Гродненскую милицию. На головные боли поначалу не обращал внимания, но они становились все сильнее, а потом к ним добавилось высокое давление. Врачи выявили у Доменюка инфаркт, перенесенный на ногах. С таким диагнозом, сказали ему медики, могут уволить из милиции без пенсии.
«Увольняться я не хотел, и решили не записывать инфаркт в мою историю болезни. Доктор обещал, что два раза в год меня будут обследовать в больнице».
Болезнь прогрессировала, и в апреле 2003 года Окружная военно-врачебная комиссия Гродненского УВД назначила Рышарду Доменюку 3 группу инвалидности без связи с пребыванием в Чернобыле. Капитан милиции был признан негодным к военной службе и уволен. С формулировкой увольнения он не согласился, ведь его заболевания – гипертоническая болезнь, инфаркт миокарда и ишемическая болезнь сердца – находятся в официальном перечне диагнозов для установления болезней, причиной которых могла быть служба в Чернобыле в первые два года после аварии:
«Когда я стал разбираться, то заметил, что из медицинской карточки исчезли документы, подтверждающие заболевания. В том числе исчезли электрокардиограммы за первые годы после возвращения из Чернобыльской зоны, хотя такие документы должны храниться 50 лет. Но у меня сохранилась часть кардиограмм, врач отдала мне их. Когда я принес их в поликлинику УВД, там был шок!», - говорит Рышард Доменюк.
Но безрезультатными остались и обращения в Центральную военно-врачебную комиссию, и в суды, включая Президиум Верховного суда Беларуси. Теперь заявление Доменюка будет рассмотрено в Международном комитете по правам человека в Женеве:
«Я решил доказать свою правоту и добиться справедливости. Должны были установить связь заболеваний с Чернобылем, а это давало мне право получать страховку - большую сумму около 10 миллионов рублей. Кроме того, должна быть не мизерная пенсия, которую мне назначили, а с учетом моей зарплаты - около 700 тысяч рублей. Если бы мой диагноз был бы верно выставлен при увольнении, то мне полагалась бы 10-процентая надбавка к пенсии. Почему, когда меня отправляли в Чернобыль, не спрашивали, хочу ли я, а теперь государство отвернулось как от меня, так и от многих других людей, которые выполняли свой долг там».
Правозащитник из Белорусского Хельсинкского комитета Гарри Погоняйло говорит, что ведомственные медики не хотят признавать болезни Доменюка, потому что существует негласный указ «не увязывать проблемы Чернобыля и состояние здоровья у граждан Беларуси, потому что это требует затем серьезных выплат на социальную и медицинскую помощь подобным больным. Статистика искажается, люди увольняются из подразделений, хотя они заслужили гораздо большую сумму компенсации, получая, по существу, минимум от государства».
По мнению правозащитника, если бы Рышард Доменюк доказал связь своих заболеваний со службой в Чернобыле, то тогда был бы создан прецедент, и в суды обратились бы все чернобыльцы, которых страна оставила в беде.