Правозащитники: В Узбекистане распространена практика внесудебных казней

Правозащитная организация "Ассоциация по правам человека в Центральной Азии" со штаб-квартирой во Франции опубликовала на днях доклад "Система пыток и внесудебных казней в Узбекистане". Он посвящен последствиям расстрела демонстрации в городе Андижане в мае 2005 года.

Последствия андижанских событий

Еще с майских событий 2005 года в старой части города Андижан недалеко от парка Навои пустуют десятки домов. Никто из соседей не может объяснить, почему у этих зданий постоянно дежурят люди в штатском и отчего пропавших хозяев строго-настрого запрещено упоминать даже спустя пять лет, - так описывается ситуация в Андижане в докладе правозащитников, посвященном внесудебным казням в Узбекистане.

13 мая 2005 года узбекские власти жестоко подавили демонстрацию на центральной площади расположенного в Ферганской долине Андижана. По официальным данным, были убиты 187 человек. Неофициальные цифры в несколько раз больше.

"13 мая 2005 года в Андижане было совершено массовое убийство. Узбекские власти проигнорировали призыв провести независимое международное расследование", - при этом впоследствии власти, как говорится в докладе, - "широко рекламировали процесс гуманизации уголовного законодательства. В Узбекистане был издан президентский указ об отмене смертной казни с 1 января 2008 года. Но на практике власти систематически нарушают право граждан на жизнь, верша внесудебные казни. Статистика этих преступлений всячески скрывается".

Как пояснила Deutsche Welle один из авторов доклада Надежда Атаева, руководитель "Ассоциации по правам человека в Центральной Азии", "внесудебная казнь - это убийство человека, совершенное представителем власти тогда, когда не был вынесен смертный приговор". По словам правозащитницы, практика внесудебных казней в Узбекистане приобрела массовый характер после андижанской трагедии. В докладе правозащитников приводится несколько подтверждающих это свидетельских показаний.

Рассказ свидетеля

Один из свидетелей, который сейчас вместе с семьей находится за пределами Узбекистана, работал в андижанском морге с сентября 2005 года по февраль 2006 года. Он также является очевидцем событий на площади Бобура. "23 сентября 2005 года следователь службы национальной безопасности (СНБ) Узбекистана заставил меня подписать бумагу, в которой говорилось, что меня направляют в областную больницу Андижана на добровольные работы. С этого момента я становился внештатным сотрудником СНБ", - приводится в докладе рассказ свидетеля.

За время работы в андижанском морге свидетель осмотрел около 500 тел, около трехсот из них - с огнестрельными и ножевыми ранениями. "С огнестрельными ранениями больше всего было мужчин от 16 до 55 лет, около 25 женщин от 20 до 40 лет. Я хорошо помню, что осмотрел шесть детских трупов с огнестрельными ранениями", - рассказывает бывший сотрудник морга.

"Мы склонны думать, что жертвами стали люди, которые могут являться либо свидетелями андижанской трагедии, либо их родственниками. Сам факт того, что среди них есть женщины, дети и старики говорит о том, что они, скорее всего, имеют отношение к тем, кто без вести пропал", - полагает правозащитница Надежда Атаева.

"Зеленая карта"

Как рассказал бывший сотрудник морга, тела людей в андижанской областной больнице регистрировались по трем категориям. Большую часть трупов, поступавших к ним в период его работы, принимали в морг по так называемой "зеленой" карте: "Это бланк зеленого цвета. Впервые в этом морге я его увидел. В нем тела регистрируются не по имени, а по семизначному номеру, который совпадает с номером на бирке, прикрепленной к большому пальцу левой ноги", - рассказал свидетель.

По его словам, приведенным в докладе, тела, регистрируемые по "зеленой" карте, всегда поступали через 1-3 часа после наступления смерти. Их учет морг, по утверждению медика, не вел, а вели сотрудники СНБ, которые постоянно дежурили в морге.

По некоторым признакам свидетель, которого цитируют в докладе правозащитники, определил, что незадолго до смерти этих людей держали в заключении. Тела предварительно осматривали люди в погонах, чтобы узнать характер ранения: огнестрельное, ножевое или какое-то другое. Пули из тел изымались в присутствии сотрудника СНБ и сдавались ему под расписку. Затем он уходил, и начинался осмотр тела. В свидетельстве о смерти человека, умершего от огнестрельного ранения в область сердца, в качестве причины смерти указывали сердечное заболевание. Чтобы скрыть признаки убийства, на теле производились надрезы больше изначального ранения и зашивались так, чтобы представить рану как результат вскрытия.

Внесудебные казни после андижанской трагедии

Описанные источником правозащитников факты относятся к периоду с сентября 2005 по февраль 2006 года. "Все наши попытки узнать хоть что-то о последующей работе морга андижанской областной больницы были безуспешными", - сказала правозащитница Атаева. Она объясняет это тем, что за сотрудниками медучреждения усилился контроль со стороны спецслужб.

Авторы доклада постарались всячески перепроверить рассказ бывшего сотрудника андижанского морга. Им удалось получить косвенные доказательства его правоты - факты исчезновения людей в Андижане, а также факт работы сотрудников СНБ в больнице. Deutsche Welle не может проверить имеющиеся в докладе утверждения и факты.

То, что доклад публикуется спустя шесть лет после андижанской трагедии, объясняется объективными причинами: "Длительные сроки потому, что у нас нет возможности внутри страны проводить полноценное расследование с участием государственных органов Узбекистана. Власти всячески преследуют правозащитников и всеми способами игнорируют призывы прекратить практику внесудебных расправ и пыток", - сказала Атаева.

"Самое страшное, в чем можно обвинить власти страны"

То, что в Узбекистане усилилась практика внесудебных казней в период после андижанских событий, подтвердил в интервью Deutsche Welle бывший спецпосланник ООН по пыткам, профессор Венского университета Манфред Новак. "В ходе андижанских событий большое количество людей стали жертвами внесудебных казней. Все это документально зафиксировано и правительству Узбекистана не удалось убедительно опровергнуть эти данные. Так что эти обвинения в их адрес не новы".

Как подчеркивает Надежда Атаева, другие свидетельства правозащитников, не связанные по времени с андижанскими событиями, позволяют делать вывод о том, что данная практика существует и сейчас. "В качестве доказательства можно рассматривать сведения об исчезновении людей. Их арестовывают, а потом родственники не могут установить их место нахождения либо приходит письмо от заключенного к родственникам о том, что его переводят в другую колонию, а потом все следы теряются", - рассказывает она.

Косвенно о желании властей скрыть практику внесудебных казней, свидетельствует то обстоятельство, что в страну с 2003 года не пускают спецпосланника ООН по пыткам. "В течение шести лет моей деятельности на этом посту я так и не смог посетить Узбекистан, - говорит Манфред Новак, - хотя посол этой страны в Женеве, с которым я находился в постоянном контакте, много раз обещал пригласить меня. Но запрос до сих пор остался без ответа. А ситуация в Узбекистане, по моим данным, остается такой же плохой, как и в 2002 году. Тогда мой предшественник после своего визита в Узбекистан обвинил власти в систематическом применении пыток - это, пожалуй, самое страшное, в чем можно обвинить государство", - заявил в интервью Deutsche Welle Манфред Новак.

Автор: Наталья Позднякова
Редактор: Михаил Бушуев