Прогулка по культурной столице Европы

Даже если единственное упоминание города Лиля встречалось вам на страницах прочитанного в детстве романа «Три Мушкетёра», вы знаете, что малая родина каверзной Миледи лежит на пути между Парижем и Лондоном. Достаточно взять карту, чтобы в этом убедиться: город находится примерно в пятидесяти километрах от моря – то есть, от пролива Ла Манш. От него на поезде полчаса до Брюсселя, час до Парижа, полтора часа до Лондона и по три с половиной часа до Кёльна и Амстердама. Чтобы добраться до крупных городов на южном побережье Франции, Марселя или Бордо, понадобится около пяти часов, а до Генуи, второй культурной столицы, находящейся на противоположной, южной оконечности континента – десять с половиной часов (около тысячи километров)... Очень близко, буквально два шага – ну, по крайней мере, если их делать в сапогах-скороходах, полагают жители Лиля, не случайно сделавшие эмблемой года человечка, скачущего куда-то в подобии гигантских валенок – видимо, так они представляют себе вышеозначенные волшебные сапоги. Ну, пока к нам не завезли чудодейственную обувь, нам придётся воспользоваться более традиционными средствами передвижения.

Итак, поезд. На Кёльнском вокзале мы садимся на европейский экспресс “Талис”, курсирующий между Парижем и Кёльном. Вагон набит отправляющимися в столицу любви парочками и накурен до предела – французы не поддаются на антиникотиновую пропаганду. Думаю, даже когда весь мир бросит курить, из окон “Талиса” будет валить табачный дым.
Около дух часов поезд несётся мимо живописных полей, усеянных старинными крестьянскими домами – краснокирпичными с белыми известняковыми украшениями, как и все дома в регионе Фламандии и Фландрии.

На Брюссельском вокзале – пересадка: мы должны сменить “Талис” на так называемый “tjv”: экспресс-поезд, летающий между Парижем и Лондоном, пересекая Ла-Манш. Чтобы сесть на этот самый “тэжэвэ”, приходится пройти контроль, похлеще, чем в аэропорту: с просвечиванием багажа и многократной перепроверкой документов. Чувствуется, что Британия – это остров, не только географически не принадлежащий к единой Европе. Впрочем, в Лондон мы не собираемся.
Каких-то тридцать беззвучных минут – и мы прибывает на вокзал города Лилль…

“Боже мой, куда я попал!” – такой немой возглас, должно быть, издаёт каждый, кто впервые прибывает на вокзал Лилль-Europe. Многоэтажный бетонный ангар, как спрут, выпустил щупальцы-переходы, которыми опирается на бетонные же плиты гигантской бесприютной площади. Вокруг – вышки отелей. Неужели за этим псевдо-нью-йорком ехали мы в сердце старой Европы? Положение не спасают и расставленные по площади гигантские пёстрые цветы из папье-маше, среди которых гоняет на скейтах молодёжь, перекликающаяся между собой не на французском языке.
Но не стоит унывать: скорее вперёд, каких-то двести метров, и мы оказываемся перед старинным вокзала Лилль-Flandres, уютнейшим зданием, от которого открывается видь на старый город. Здесь, возле ёлки, нас уже поджидает очаровательная девушка с русским именем Вера. Vera Dupuis – одна из руководительниц проекта “культурная столица 2004”. Вместе с ней мы отправляемся гулять по городу:

Город небольшой – в Лилле всего 215 тысяч жителей. Исторический центр состоит из трёх расходящихся веером центральных торговых улиц, двух площадей, одна из которых носит имя Шарля де Голля, и нескольких кварталов старинного средневекового центра, с поистине очаровательными домиками – все краснокирпичные, в три этажа, они, однако, обладают «лица необщим выраженьем»: у одного на фасаде музицируют ангелы, у другого – красуются львы, а третий такой перекошенный, что, видимо, стоит только благодаря соседним домам, поддерживающим его, как возвращающаяся с новогодней вечеринки троица – не стоящего на ногах члена коллектива. Домики вычищены до предела. Это – один из видимых плодов проекта культурная столица, с гордостью констатирует Вера Дюпюи:

- Эти старые фламанские дома – с изящными медальонами на фасадах, - наше историческое наследие, которое удалось наконец-то привести в порядок. Ну, а уютные кафе и бутики у нас тут были всегда – вот, например, прекрасное кафе “Ле Клош”.

За чашкой горячего шоколада я узнаю, что Лилль и его окрестности – второй по величине “рабочий центр” Франции. Так это было уже в 18-ом веке, когда город являлся столицей угледобычи и металлургии, а также текстильной промышленности – может, у кого-то из вас на слуху словосочетание “восстание лилльских ткачей”. Не углубляясь в тему социальных противостояний, ареной которых неоднократно становился Лилль, упомяну, что именно здесь, в рабочем районе Сент-Савёр, в 1888 году, бельгийско-французский композитор Пьер Дежейтер положил на музыку стихотворение Эжена Потье “Интернационал”…

Разрушить мир насилья была не прочь и армия безработных, образовавшаяся в регионе Лилля, департаменте Nord-Pas-de-Calais, после второй мировой войны, когда произошла фактическая ликвидация угольной промышленности региона. Вместе с шахтами и горно-обогатительными комбинатами умирала и инфраструктура шахтёрских городов. В 70-ые годы драматизм ситуации достиг такого накала, так что в затылке начали скрести даже в Париже. Не прошло и двадцати лет, как программа социальной реабилитации региона принесла плоды, рассказывает Вера Дюпюи:

• 400 тысяч рабочих мест, которые мы потеряли в 50-60-е годы, были восстановлены к концу 90-ых. Лилль стал центром делопроизводства и сферы обслуживания – так, сегодня в нашем городе находятся штаб-квартиры почти всех крупных страховых фирм, так что люди ездят в Лилль на работу даже из Парижа.

На улицах много молодых лиц: в городе большой университет, в котором постоянно или временно учатся 100 тысяч студентов. То есть, более трети “лилезьен” – люди в возрасте до 25 лет, что налагает на городскую жизнь весьма отрадный отпечаток. В Лилле много дискотек, концертных залов, клубов, галерей, и просто приятных баров – типа “Шат нуар”, “Чёрной кошки” в самом сердце старого города, куда молодёжь набивается как кильки к небольшой, но уютный бочонок, и где играет модная музыка местной группы "DAT politics"…

«Демонстрировать богатство, многообразие и общность европейского культурного наследия и способствовать лучшему взаимопониманию граждан Европы» - такая цель значится в принятом Европарламентом документе, определяющем статус проекта «культурная столица». Инициатива объявлять один из небольших, но культурно значительных городов культурной столицей континента появилась ещё в 80-ые годы, но в обрела новое значение в конце 90-ых, в объединяющейся Европе. Сейчас города буквально сражаются за звание, которое, помимо чисто идеального, имеет и вполне ощутимое экономическое значение.

- Мы надеемся, что в наш город приедет на 20-30 процентов больше туристов, чем обычно. Ведь вокруг, в радиусе 300 километров, живут почти 100 миллионов европейцев: англичан, немцев, бельгийцев, голландцев – и, конечно, французов. Кроме того, в “годе культуры” участвует не только Лилль, но и окресные города – Дюнкирхен, Булонь-сюр-Мер, или, скажем, Валансьен, где пройдёт большая выставка Ватто…

Как в названиях городов по-немецки звучащие называния чередуются чисто французскими, так чередуются и различные влияния в истории города Лилля.

Лилль находится на территории исторической Фландрии – красивой, но не очень счастливой земли, которая сегодня принадлежит Бельгии, а за предыдущие полторы тысячи лет всё время переходила из рук в руки. Наиболее значительные из сохранившихся в городе построек – романские соборы святого Мориса и святой Екатерины со знаменитым полотном Рубенса “страсти святой Екатерины” – были сооружены в начале четырнадцатого века. Именно в это время Лилль утверждается на карте в качестве северного бастиона французского королевства.

Однако уже в пятнадцатом веке город попал под австрийское владычество, затем, во времена, когда половиной Европы заправляла Испания, был частью испанской Голландии, пока в 1678 году не был отвоёван Людовиком четырнадцатым. Именно с эпохой «короля-солнца» связано начало экономического подъёма, не случайно его сиятельная эмблема украшает каждый третий барочный фасад. Впрочем, называние городу дали вовсе не королевские лилии – “лилль” означает “остров”, город и впрямь был воздвигнут на пятачке суши среди бесконечных фландрийских болот.

Французы – большие патриоты, и в маленьких городах это заметно с особенной силой. Так, за первые же полчаса пребывания в городе вы узнаете, что в Лилле есть всё то же, что и в Париже – бульвар Сан Мишель, улица Фабур и, конечно, местный Нотр-Дам с древней статуей покровительницы города. Через речёнку Дёль перекинут мост Понт-Нёф, а что касается Шарля де Голля, то его имя носит примерно каждый второй фанарный столб. Ведь генерал-осободитель и первый глава послевоенного французского государства родился в Лилле, об этом вам сообщит любой житель города – включая кондитера, выпекающего традиционные лильские вафли – “ле гоффр”. Как уточняет Вера Дюпюи:

- Шарль де Голь родился здесь в 1890 году. А наши вафли Шарль ребёнком любил так сильно, что потом, будучи премьер-министром Франции, он регулярно заказывал эти вафли себе в Елисейский дворец!

В городе имеется и музей-квартира генерала, куда нас, правда, не пустили, так как в этот день происходило торжественное собрание членов общества имени де Голля.

Кстати, тому же Шарлю де Голлю принадлежит и изречение:

“Скажите пожалуйста, как можно управлять страной, в которой сортов сыра больше, чем дней в году?”

Правда, в магазине сыров на улице Rihour меня разочаровали: по признанию хозяина, у него только триста сортов, которые он тут же принялся перечислять.

Вторая кулинарная специализация Лилля – это шоколадные конфеты-пралинэ (сказывается близость Бельгии).

Друзья, если вы будете в Лилле – или каком-то другом французском городе, - постарайтесь не повторить моей трагической ошибки: отвлекшись вафлями и сыром, я проигнорировала вежливые намёки моей спутницы, что можно было бы, мол, и перекусить. Наконец, в начале четвёртого, проголодалась и я. На лице Веры отразилась внутренняя трагедия: «Боюсь, мы уже не найдём, где поесть», призналась она. И впрямь: ни в одном из примерно двадцати обойдённых нами ресторанов, включая мексиканский, японский и тайландский, ни в одном нас не согласились покормить. Француз обедают с двенадцати до трёх, после чего до ужина, начинающегося в семь, у вас нет никаких – повторяю, никаких, - шансов получить что-либо, кроме – правда, очень вкусного, - круасана.

Чтобы отвлечь меня от грустных мыслей, Вера Дюпюи повела меня смотреть на оперу. Видимо, от голода свежеотреставрированное мраморное здание показалось мне похожим на сливочный торг с непропорционально крупной кремовой розой на фасаде. Роза изображает что-то вроде Аполлона в окружении муз. Лильцы своей оперой очень гордятся, только вот спектакли там бывают довольно редко – раз в месяц. Собственной оперной труппы в городе нет. Зато есть свой оркестр и драмтеатр, где шёл спектакль о Рабле с текстами Бахтина. К этому моменту я уже поняла, что всё, что есть в Лилле – самое лучшее в мире или по крайней мере во Франции.
Лилльская крепость – форт, построенный на окраине города Людовиком четырнадцатым – самая большая и идеально сохранившаяся крепость Франции. Туда, нас, правда, тоже не пустили – форт до сих пор используется по назначению. При входе отдавала четь улыбчивая негритянка в камуфляже. Людовик Четырнадцатый, должно быть, упал бы на месте без чувств, увидав такое. Как всё же меняются времена.

Лилльское метро – уникальное техническое сооружение, полностью автоматизированное, обходится без машинистов (и даже без пассажиров, хотелось мне добавить ехидно, но я сдержалась), а лилльский музей – самый крупный музей во Франции после Лувра. Тут я и впрямь была поражена и впрямь, и попрощавшись с гостеприимной Верой Дюпюи, отправилась в местный музей, носящий, разумеется, название Пале де Бель Артс.
Музей потрясающий: размером он превосходит Пушкинский музей в Москве примерно раза в два, а статью напоминает самые роскошные станции московского метрополитена. Шутка. Очень красивое здание в неоклассицистическом стиле с коллекцией, которая уже сама по себе оправдывает приезд в город – три тысячи экспонатов, среди которых - значительными полотнами Брейгеля, Рубенса, Эль Греко, Гойи и Веласкеса, средневековая живопись, археология. Забавная деталь: музей укомплектован по принципу: “чтобы всё было” – своя амфора, своя венера, своя, пусть и небольшая, мумия. Но, оставив в стороне эту милую провинциальность, скажу о коллекции поистине уникальной: коллекции макетов северных городов, построенных по заказу короля Людовика Четрнадцатого. Представьте себе подобие старинных бильярдных столов, только очень больших и нестандартной квадратной формы. На них – точные изображения городов, с домиками размером со спичечную коробку, укреп-сооружениями, изгородями и деревьями. Расположенные рядом с каждым макетом фотографии современных городов доказывают, что изменились они за последние двести лет несущественно. Предназначение этих потрясающих макетов, занимающих весь затемнённых подвальный этаж лилльского музея, было сугубо практическим: по ним рассчитывались возможности артиллерии.

Подводя меня на обратном пути к Вокзалу, Вера Дюпюи порывалась что-то рассказать и о ней. «Самая скоростная?» - блеснула я догадливостью.

“Нет, - смутилась Вера. – Но самая первая. В смысле, самая старая во Франции”.

В 1846-ом году была открыта первая во Франции железнодорожная ветка Париж-Лилль, по какому случаю Гектор Берлиоз написал свою “Железнодорожную кантату”.
С тех пор транспортная сеть существенно развилась. Приезжайте в Лиллль ь, если у вас будет такая возможность….