Путин как объект желания

Краснеют от стыда, от ярости или робости. Девушки, поставившие спектакль "Rot werden" ("Покраснеть") в берлинском театре Ballhaus Naunynstraße, оказались не из робкого десятка. Ложный стыд им тоже чужд. Замахнулись они на самого Владимира Владимировича. Замахнулись язвительно и при этом кинули камни и в свой собственный огород, где на орехи досталось и Шредеру, и Меркель, и немцам с их неистребимыми стереотипами о России и русских.

"Секс-символ" и большая политика

Оказывается, есть и в Германии путинолюбительницы, буквально боготворящие его, рассказывает драматург и постановщик спектакля Марианна Зальцман (Marianna Salzmann) в интервью Deutsche Welle. У нее этот факт вызвал шок: чтобы на кремлевского "секс-символа" западали эмансипированные немки? От частного недалеко и до общего. Так родился сюжет, помещенный в контекст отношений Германии и России, поясняет Марианна Зальцман. Отношения эти очень странные, поясняет автор пьесы: "Когда удобно, отношения есть, а когда неудобно, происходит их тотальное отрицание".

Немецкие журналисты ожидали от Марианны Зальцман, уроженки России и премированного в Германии автора, уничижительных комментариев в адрес кремлевской политики. Но Марианна отказывается играть роль "показательной иностранки" и не обслуживает шаблонных ожиданий. Ей, безусловно, есть что сказать по поводу "нового фашизма, гомофобии, антисемитизма, расизма, мачизма" в России. Но на завуалированные просьбы репортеров "почернить соотечественников" она отвечает эксплицитным встречным предложением покопаться в своей собственной коллективной биографии.

Марианна Зальцман и Кристина Смуда (Christine Smuda), актриса этого спектакля-монолога, не тормозят на крутых поворотах. Героиня пьесы, искусно подставляющая зрителю кривое зеркало, в котором он не сразу видит свое собственное отражение, по полной программе разыгрывает "женскую карту": является на сцену в мокром купальнике, по ходу спектакля устраивает "обратный стриптиз", облачаясь в чулки, красные туфли на шпильках и шубу из натурального меха. Ну что с такой взять!

Она

Героиня пьесы – немка с женственно-спортивной фигурой и гривой белокурых волос – отчаянно влюблена в господина Путина и даже дает недвусмысленно понять, что ее возлюбленный в любой момент может оказаться на сцене. Дабы свидание прошло как по нотам, влюбленная в Путина фройляйн проигрывает все возможные сценарии.

А если Путин явится к ней в дурном настроении, вызванном недостатком хвалебных гимнов на страницах газет? Или придет подуставшим? Она уже мечтает о детках в колыбельках, готова носить президента в своих мускулистых руках и развлекать высшим пилотажем чулочно-каблучного соблазнения. Не зря же он ей (якобы!) дарит старинные вазы, собственноручно поднятые со дна морского. Ради такого мужчины, не пьющего, властного, спортивного, сильного, немка готова буквально на все.

Он

Спектакль "Rot werden" возник из рефлексии по поводу современной России, которая у Марианны Зальцман вызывает страх. А бороться со страхом надо, разумеется, смехом. Вот и гладит ее героиня против шерсти самые очевидные стереотипы, выставляет себя в самом невыгодном с позиций (даже умеренного!) феминизма свете.

А не поддалась ли сама актриса чарам Владимира Владимировича, вживаясь в роль? "Определенно нет, - говорит Кристина Смуда. - Чем глубже я погружалась в материю, тем сильнее нарастал страх. Потому что явственнее становилось, насколько совершенна выстроенная им конструкция. И насколько она непроницаема. Это же сеть, которую искусно плели с самого начала".

В моменты самых пламенных признаний на сцене, актриса, по ее словам, в мыслях изменяла Путину с другими мужчинами. "Да, должна в этом признаться", - говорит Кристина. А позови ее президент в Кремль, на московскую премьеру спектакля? Поехала бы? "Непременно", - смело заявляет она. "Свяжу и запру в твоей берлинской квартире, - смеется Марианна Зальцман.

Принцип театра

Русскоязычный зритель спектакль понимает с полуслова. Немецкому зрителю приходится попотеть, прежде чем он поймет, чьего прихода ожидает блондинка на сцене. Кто-то начинает врубаться при виде собачей миски с портретом Ходорковского, кто-то прозревает при имени "Политковская". А самый недогадливый начинает хохотать при упоминании обнаженного торса на вороном коне.

Вот это и есть катарсис по рецепту Марианны Зальцман. Зал смеется, когда, наконец, понимает, над кем он смеется: не над российским лидером, а над самим собой, не видящим дальше своих ожиданий. "В этом принцип театра. Не нужно понимать каждое слово. Главное – общее впечатление", - этот немецкий зритель признался после спектакля, что легко узнал и себя, и того, с кем он отразился в кривом зеркале театра.