Почему российскому инвестору не достался Karstadt

"Ну вот, опять русских не пускают на немецкий рынок!" Решение комитета кредиторов обанкротившейся сети универмагов Karstadt продать ее американо-германскому миллиардеру Николасу Берггрюну, а не российскому предпринимателю Артуру Пахомову, можно, конечно, трактовать и с позиций национальной обидчивости. Но если трезво взглянуть на тендер, то неожиданное появление на авансцене "бизнесмена из Петербурга" является в лучшем случае удачным (лично для него) пиаром, а в худшем - явной авантюрой, которая в конечном счете подрывает имидж российских инвесторов в Германии.

План спасения на шести страничках

Серьезные дела так не делают - во всяком случае, на немецком рынке. Заявка от имени Артура Пахомова и некоего консорциума российских и зарубежных компаний была подана под самый занавес и не содержала ряда необходимых документов. Но больше всего удивило немецкую сторону то, что концепция спасения и реструктуризации сети из 120 универмагов уместилась всего на шести страничках. К тому же потенциальный инвестор, собиравшийся ежегодно вкладывать в Karstadt по 80 миллионов евро, предварительно даже не ознакомился с финансовой документацией приглянувшейся ему торговой сети.

Все это создавало ощущение либо крайней импульсивности, либо вопиющей неподготовленности инвестора из России. Поэтому немецкие средства массовой информации, освещая финальную стадию тендера, сообщали о трех официальных претендентах, а затем указывали на примкнувшего к ним Пахомова, отмечая, что его шансы, из-за отсутствия необходимых документов, - либо минимальные, либо нулевые. На чем были основаны надежды российского бизнесмена на то, что ради него сроки давно готовившегося тендера перенесут, не совсем понятно.

Звонок от большого начальника

На подобную уступку мог бы теоретически претендовать, скажем, такой гигант отрасли, как Metro, тоже проявлявший интерес к Karstadt. Но менять планы ради предпринимателя, которого в Германии никто не знает? Свое первое интервью немецким СМИ Пахомов дал уже после подачи заявки на участие в тендере. Иными словами, он не счел нужным заблаговременно представиться немецкой общественности и деловым кругам страны, в которой собирался играть весьма видную роль.

Вместо этого он, судя по всему, предпочел идти по привычному для российского бизнеса пути: заручился поддержкой "в верхах". Доброе слово об Артуре Пахомове замолвил в разговоре с конкурсным управляющим торговой сети не кто иной, как давний соратник Герхарда Шрёдера (Gerhard Schröder), бывший вице-канцлер и министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier), ныне возглавляющий фракцию оппозиционных социал-демократов в бундестаге.

Однако в Германии значение подобных телефонных звонков далеко не столь велико, как в России. Николас Берггрюн пошел по совершенно иному пути: он заручился поддержкой самих работников Karstadt и мощного профсоюза Ver.di. И именно это, думается, в значительной степени предопределило его победу.

"Фактор Андрея Бурлакова"

Не исключено, что известную роль в этом деле сыграл и "фактор Андрея Бурлакова". Этот российский "предприниматель" с помпой купил восточногерманские верфи Wadan Yards, наобещав заказов от "Газпрома", с которым он якобы тесно связан, а потом довел крупнейшего работодателя целого региона до банкротства. Скандал получился нешуточный, а потому люди, принимавшие решение о продаже Karstadt и осознававшие свою ответственность за 25 тысяч рабочих мест, вполне могли его вспомнить, услышав о планах Артура Пахомова обеспечить немецкому универмагу экспансию в России, на постсоветском пространстве, в арабских странах и в Азии.

В общем, трудно отделаться от впечатления, что петербургский предприниматель просто решил хорошенько пропиарить свое имя в российских СМИ, как это не раз делали его коллеги, участвуя без малейших шансов на успех, например, в шумных избирательных кампаниях внутри страны или в престижных тендерах за рубежом. Ведь теперь на вопрос, кто такой Артур Пахомов, с большой долей вероятности можно получить ответ: "А это не тот, кому злые немцы не дали купить универмаг?"

Андрей Гурков, экономический обозреватель Deutsche Welle