Свинья как донор органов для пересадки человеку
Пациентов, ожидающих очереди на трансплантацию того или иного органа, становится всё больше. Органов для пересадки катастрофически не хватает, поэтому исследователи разных стран упорно ищут решение этой проблемы. Пока, к сожалению, безуспешно. Одна из возможных альтернатив – это так называемая ксенотрансплантация, то есть пересадка людям органов животных. Наиболее подходящим донором, судя по всему, может стать свинья – и её размеры, и рацион питания, и генетические особенности близки человеческим. Однако проблема отторжения пересаженного органа, весьма актуальная при трансплантации от человека человеку, в случае межвидовой трансплантации становится ещё более острой. И всё-таки исследователи надеются со временем так генетически модифицировать свинью-донора, что её органы перестанут вызывать реакцию отторжения у реципиентов-людей. Первых успехов на этом пути добились учёные Федерального научно-исследовательского центра проблем сельского хозяйства в Мариензее близ Ганновера. Здесь выведен хряк, потомство которого может положить начало целой династии свиней-доноров. Правда, в отличие, скажем, от клонированной в Шотландии овечки Долли, имя которой известно всему миру, клонированный в Германии хряк носит весьма прозаическую кличку «Клон-3». Профессор Хайнер Ниман (Heiner Niemann), директор Института селекции и поведения животных в Мариензее, поясняет:
Клонированным телятам мы поначалу давали имена. Нашего самого первого клонированного телёнка мы нарекли Блонди, потому что обе сотрудницы, осуществлявшие весь этот комплекс экспериментов в лаборатории, были блондинками и считали, что их, так сказать, детище должно именоваться Блонди. Но потом мы перестали давать подопытным животным имена – из чисто утилитарных соображений: так удобнее.
Появившийся на свет в ноябре 2003-го года поросёнок мужского пола получил название «Клон-3» просто потому, что это была третья свинья, клонированная в лаборатории профессора Нимана. Сегодня «Клон-3» – это 150-килограммовый хряк. Особенность трансгенного животного в том, что у него блокирован ген GGTA1. Профессор Ниман поясняет:
Тут речь идёт о гене, активно участвующем в процессе инициации реакции отторжения. То есть если орган, изъятый у особи одного биологического вида, пересадить особи другого биологического вида, в данном случае от свиньи – примату, то уже через несколько минут начинается интенсивная реакция отторжения. Так вот, данный ген играет ключевую роль в формировании этого иммунного ответа. Он кодирует определённые белковые структуры на поверхности клеток трансплантируемого органа, которые и активизируют иммунную систему реципиента. Наша идея состоит в том, чтобы блокировать этот ген и тем самым воспрепятствовать образованию на донорском органе нежелательных белков, что в конечном счёте, как мы надеемся, существенно ослабит реакцию отторжения.
На днях «Клон-3» стал отцом. Потомство – более 20-ти поросят – было получено самым естественным путём от 3-х неклонированных свиноматок. Теперь у части этих поросят в геноме закреплена отцовская мутация – правда, лишь в одной из парных хромосом. Только в следующем, третьем по счёту поколении, скрестив между собой подходящих поросят нынешнего приплода, можно будет получить животных, у которых требуемая мутация будет присутствовать в обеих цепочках ДНК. Впрочем, и эти животные – с одной единственной мутацией – ещё не смогут выступить в роли доноров для человека, – говорит профессор Ниман:
Нам потребуется целый ряд генетических модификаций. Прежде всего, особое внимание предстоит обратить на гены, регулирующие процесс свёртывания крови. Из проведённых ранее экспериментов нам известно, что даже если первую реакцию отторжения и удаётся тем или иным способом подавить, вскоре возникают определённые нарушения процесса свёртывания крови. Справиться с этими нарушения почти никогда не удаётся. Поэтому родилась идея: попытаться и эту проблему решить посредством генной модификации донорских животных.
Сколько генов в геноме свиньи придётся в конечном счёте заблокировать, чтобы предотвратить иммунный ответ реципиента и обеспечить ксенотрансплантацию без серьёзных осложнений, учёные не могут пока сказать даже приблизительно. Сегодня не вызывает сомнения лишь то, что все эти генетические модификации предстоит кропотливо закреплять в будущих поколениях свиней-доноров путём многократного клонирования и скрещивания. В этой области у учёных Федерального научно-исследовательского центра проблем сельского хозяйства в Мариензее есть лишь один серьёзный конкурент – американская фирма, которая провела первые эксперименты с трансгенными свиньями три года назад, то есть гораздо раньше, чем профессор Ниман и его сотрудники. Однако немецкие специалисты не теряют оптимизма. Ксенотрансплантация – проблема чрезвычайно сложная и многогранная, поэтому немецкая стратегия, основанная на разделении труда между многими узкоспециализированными научно-исследовательскими учреждениями, представляется профессору Ниману более перспективной, чем американский подход, построенный по принципу «всё сделаем сами». Впрочем, как и подобает подлинному учёному, профессор, хоть и верит в успех, оценивает перспективы весьма осторожно:
Нам потребуется ещё никак не меньше десяти лет, прежде чем можно будет говорить об успехе.
То есть в ближайшие десять лет о трансгенных свиньях в качестве доноров для людей можно и не мечтать. Но сама идея ксенотрансплатации сегодня актуальна как никогда. Время торопит: пациеты, так и не дождавшиеся подходящего для пересадки донорского органа, продолжают умирать.
А теперь – совсем другая тема. Через несколько дней мир отметит 60-летие со дня освобождения располагавшегося на территории Польши нацистского лагеря смерти «Освенцим» («Аушвитц») и почтит память сотен тысяч погибших в нём узников – в подавляющем большинстве, евреев, которых свозили сюда со всей оккупированной Европы.
«Это никогда не должно повториться!» – таков лейтмотив всех планируемых в связи с этим юбилеем мемориальных мероприятий. Очень важно, однако, чтобы о чудовищных преступлениях нацистского режима и о его бесчисленных жертвах вспоминали не только президенты и премьер-министры по случаю той или иной круглой даты. Гораздо важнее, чтобы память о них жила в каждом из нас. Этой цели и служит проект, реализуемый в Техническом университете Дармштадта вот уже на протяжении 10-ти лет. Студенты, обучающиеся здесь по специальности «Информационные и коммуникационные технологии в архитектуре», пытаются с помощью компьютеров виртуально реконструировать синагоги, сожжённые или разрушенные в годы нацистской диктатуры. Идея такого проекта родилась у одного из студентов университета в 1994-м году: тот год был отмечен заметно участившимися случаями проявления ксенофобии и антисемитизма в Германии, кульминацией которых стал всколыхнувший всю страну поджог синагоги в Любеке. Конечно, инициатор дармштадтского проекта видел свою главную задачу в том, чтобы призвать общество к бдительности, мобилизовать его на решительное противодействие любым формам ненависти и нетерпимости на национальной, расовой или религиозной почве. В то же время одним только общественно-политическим аспектом значение проекта не исчерпывается. Виртуальная реконструкция синагог призвана наглядно продемонстрировать, сколь велики масштабы того культурного ущерба, который был нанесён стране их уничтожением. Проект подчёркивает архитектурно-историческое значение этих зданий, на протяжении веков являвшихся привычным элементом уличного ландшафта немецких городов, неотъемлемой частью немецкой культуры. Но у этого проекта есть, естественно, и научно-техническая сторона: он пытается нащупать новые пути формирования общественной памяти с помощью самых современных информационных и коммуникационных технологий. За 10 лет в работе над проектом приняли участие более 60-ти студентов. Послушайте репортаж, который подготовил Герхард Трай:
Дармштадтские учёные называют такие цифры: в начале 20-го века в Германии имелось около 3-х тысяч синагог и молитвенных помещений, более 2-х тысяч из них были разрушены или осквернены за годы национал-социализма. Цифры эти очень приблизительные: точных данных до сих пор нет. Историки исходят из того, что только в течение так называемой «хрустальной ночи» с 9-го на 10-е ноября 1938-го года, когда по личному приказу фюрера был организован всегерманский еврейский погром, и в последующие несколько дней было разрушено или осквернено 1400 синагог. Даже после разгрома нацистского режима снос синагог или их развалин в Германии ещё некоторое время продолжался. Профессор Манфред Кооб (Manfred Koob), заведующий кафедрой информационных и коммуникационных технологий в архитектуре Дармштадтского технического университета, говорит:
Мы начали в 1994-м году с реконструкции 3-х франкфуртских синагог. И этот проект мы продолжаем вести до сегодняшнего дня. За это время нам удалось реконструировать уже более 20-ти синагог. Сами студенты считают проект виртуального воссоздания, зрительного возрождения разрушенных зданий не только техническим и культурологическим, но и политическим актом.
Понятно, что восстановлению любого разрушенного объекта обязательно предшествуют кропотливые архивные изыскания. Их цель – по возможности обнаружить старую архитектурно-проектную документацию, строительные чертежи, поэтажные планы и так далее. Роются в архивах и дармштадтские студенты. Но там можно найти далеко не всё: что-то не сохранилось, а что-то и искать бессмысленно, потому что там этого никогда не было и быть не могло. В таких случаях на помощь нередко приходит Интернет. Инженер Марк Греллерт (Marc Grellert), сотрудник той же кафедры, поясняет:
При реконструкции синагог мы поначалу действовали вполне традиционно. Мы ходили по архивам, изучали старую документацию, собирали фотографии и на этой основе воссоздавали внешний облик зданий. Но мы практически ничего не знали, скажем, о том, в какой цвет были некогда выкрашены стены внутренних помещений: чёрно-белые снимки не позволяли об этом судить. Вот тут-то мы и использовали поистине безграничные возможности Всемирной паутины. С помощью Интернета нам удалось связаться со многими современниками и очевидцами тех событий, кто ещё помнит, как там всё выглядело внутри. Подавляющее большинство этих людей живут сегодня за пределами Германии. Мы сперва посылали им по электронной почте результаты нашей виртуальной реконструкции, потом по телефону вместе как бы шаг за шагом обходили всё здание, обсуждая детали. А затем вносили соответствующие коррективы и снова посылали исправленный вариант на проверку.
Архитекторы всего мира уже не первый год широко используют в своей работе те или иные системы автоматизированного проектирования, базирующиеся, как правило, на компьютерных программах группы AutoCAD. В деле реконструкции старых зданий эта технология оказалась ничуть не менее, а возможно, и более полезной, чем при проектировании новых зданий и сооружений. Манфред Кооб говорит:
Мы применили технологию CAD, чтобы придать зданиям, которые имелись у нас на фотографиях и чертежах в двухмерном изображении, объёмность, как бы переместить их в трёхмерное пространство. Это третье измерение очень важно и для зрителя, и для архитектора-реставратора, потому что такое объёмное изображение способно передать несравненно больше информации, чем плоская картинка.
Дармштадтские архитекторы хотят с помощью Интернета создать нечто вроде виртуального мемориала в форме интерактивного архива. Это позволит вовлечь множество людей в процесс воспоминания, заложить уникальную базу данных. Марк Греллерт говорит:
Реализуя идею создания интернетного архива синагог, нам впервые удалось по крупицам собрать воедино данные о более чем 2-х тысячах синагог в Германии. Вся эта информация была рассредоточена по разным книгам, журнальным и газетным публикациям. Однако на этом возможности Интернета отнюдь не исчерпываются. Мы можем собирать информацию по всему миру, а собрав, сделать её доступной также всему миру.
Самое главное достижение проекта состоит именно в его интерактивности, которая позволяет практически любому желающему принять участие в этой работе, – говорит Манфред Кооб:
Каждый, кто имеет хоть какую-то информацию о синагоге, будь то городское монументальное здание или маленькая деревенская молельня, где бы он сам ни находился, может поделиться своими знаниями, пополнив нашу базу данных. И действительно, мы получаем сегодня информацию со всего мира – и не только от тех, кто пережил холокост, но и от дочерей и сыновей тех, кто в своё время эти синагоги разрушал.
Возможности современной компьютерной техники поистине безграничны. С её помощью в виртуальном пространстве может быть создана новая реальность. А эта реальность, в свою очередь, способна породить и новое мироощущение, и новые виды общения, – полагает Марк Греллерт:
Вполне возможно, что на тех местах, где когда-то были синагоги, будут установлены небольшие компьютеры, с помощью которых любой посетитель сможет ознакомиться с нашей трёхмерной реконструкцией здания и получить интересующую его информацию. Я думаю, что такого рода экскурсии можно будет совершать даже из дома через Интернет: осмотреть здание снаружи и изнутри, виртуально пройтись по нему. Я уверен, что уже в недалёком будущем техника позволит даже устраивать в таких виртуальных синагогах встречи со свидетелями тех времён, когда синагоги были ещё целы, и эти свидетели поделятся своими воспоминаниями.
Таким образом, современные технологии могут придать новый смысл и новые формы таким явлениям как память о былом, восстановление разрушенного и связь между поколениями. Манфред Кооб говорит:
Интернет – это параллельный мир, в котором находит отражение то, что происходит в реальном мире. И мы непременно должны позаботиться о том, чтобы в Интернете, где следующие поколения будут черпать информацию, были отражены не только современность, не только актуальные события, но и наша история, наша культура, весь объём наших знаний.