Северная Корея: анатомия кризиса (часть 1)
Сегодня и в следующем выпуске радиожурнала «Читальный зал», через неделю, мы познакомим вас с вышедшей в кёльнском издательстве «Kiepenheuer & Witsch» книгой Пьера Ригуло «Северная Корея. Анатомия кризиса». Ригуло – публицист, историк, политолог, главный редактор специализированного французского «Исторического журнала». Немецкому читателю он известен как один из авторов нашумевшей «Чёрной книги коммунизма». В новой публикации идёт речь как об истории создания гротескной коммунистической диктатуры в Северной Корее, так и о повседневной жизни страны, о тайнах её номенклатуры и о возможных сценариях её будущего развития.
История корейской войны, которую в своё время прозвали «аккордеонной войной», достаточно хорошо известна, поэтому и в книге Ригуло ей уделяется всего несколько страниц. Напомним вкратце, как развивались события. После разгрома нацистской Германии Советский Союз по договорённости с западными союзниками начал боевые действия против Японии, с которой американцы воевали с 1941 года. Оккупированный японцами Корейский полуостров был освобождён очень быстро. Разделительную линию между советскими и американскими войсками с обоюдного согласия решили провести по 38–й параллели. Каждой из сверхдержав досталось по половинке страны. Предполагалось в ближайшем будущем решить вопрос о воссоединении, общих выборах и возвращении Корее независимости. Однако, как и в случае с Германией, этого не случилось. Уже очень скоро Сталин сделал ставку на мало кому известную тогда небольшую группу корейского сопротивления, которая во время войны сначала считалась союзницей китайцев, но после ссоры с ними начала выполнять приказы советского командования. В этой группе был и некий Ким Сонг Ю, взявший в качестве партийного псевдонима имя легендарного корейского борца за независимость Ким Ир Сена. Много позже официальная северокорейская пропаганда просто приписала диктатору подвиги настоящего Ким Ир Сена, хотя будущий вождь и отец идей «чучхе» был ребёнком, когда герой, имя которого он стал носить, воевал с японцами.
Сталину 33–летний Ким Ир Сен понравился. Понравился прежде всего преданностью и решительностью: едва получив власть, Ким Ир Сен безжалостно стал расстреливать своих вчерашних коммунистических соратников, не говоря уже о противниках, за малейшую критику в адрес Советского Союза. В мае 46–го года в Северной Корее началась коллективизация – по самым суровым советским образцам. Крестьянин, владевший всего пятью гектарами земли, считался кулаком со всеми вытекающими последствиями. В августе 46–го года Ким Ир Сен приступил к национализации промышленности, банковского и транспортного секторов. Параллельно полным ходом и при деятельной помощи СССР шло создание сильной, хорошо вооружённой армии и органов госбезопасности. О воссоединении, о проведении единых по всей Корее выборов в Москве и Пхеньяне теперь и слышать не хотели. Когда в 47–м году Организация Объединённых Наций сформировала комиссию для подготовки к свободным выборам, советские оккупационные власти просто не пустили её в Северную Корею.
Уже тогда Ким Ир Сен мечтал о войне, которая бы позволила «одним решительным ударом уничтожить капитализм на корейской земле». Как показывают архивные документы, долгие годы прятавшиеся в советских спецхранах и переданные в 94–м году Борисом Ельциным южнокорейскому президенту, именно Ким Ир Сен нетерпеливо теребил Сталина: когда же, наконец, можно будет начать наступление? Но осторожный Сталин выжидал. Лишь после того, как к власти в Китае пришёл Мао Дзэдун, были организованы каналы доставки оружия и боеприпасов, а на юге начали активно действовать коммунистические партизанские группы, кремлёвский властитель дал «добро». 25 июня 1950–го года северокорейские войска без предупреждения перешли границу. Они сумели захватить значительную часть Южной Кореи, но затем, по решению Организации Объединённых Наций, осудившей агрессию, на полуострове высадились войска ООН. Они состояли почти исключительно из американцев, и командовал ими легендарный боевой генерал Мак–Артур. Северокорейская армия была разгромлена. «Голубые каски» освободили сначала Сеул на юге, потом взяли Пхеньян на севере и уже приближались к границе с Китаем, когда вдруг столкнулись с китайскими «добровольческими», как их называли, соединениями. Несколько сот тысяч китайцев нанесли тяжёлое поражение уступавшей им в численности армии Мак–Артура. И мехи аккордеона снова растянулись в другую сторону. Но, в конце концов, создалась патовая ситуация. Летом 53–го года, уже после смерти Сталина, долгие переговоры о прекращении боевых действий были, наконец, завершены. В результате линия разграничения снова прошла по 38–й параллели. Война, начатая Ким Ир Сеном и унёсшая больше миллиона жертв, не принесла ему никаких дивидендов.
Впрочем, как сказать. Отныне Советскому Союзу и Китайской Народной Республике пришлось окончательно взять Северную Корею на своё содержание. Москва выделила Ким Ир Сену 250 миллионов долларов, Пекин – даже 360 миллионов. Сотни советских и китайских инженеров и техников приехали сюда работать, причем начинали часто с так называемого «нулевого цикла»: надо было сначала построить заводы, домны, подъездные пути... В общей сложности, Советский Союз построил тогда в Северной Корее (практически безвозмездно или в счёт кредитов, многие из которых до сих пор не возвращены) более семидесяти промышленных объектов. В КНДР поставлялись станки, приборы, хлопок, нефть... Однако великий вождь Ким Ир Сен мечтал совсем о другом. Маркс и Ленин, не говоря уже о Хрущёве или Брежневе, были ему не указ. В ноябре 1970–го года генсек Трудовой партии Кореи и председатель Комитета обороны КНДР Ким Ир Сен провозгласил новое учение – учение «чучхе». «Чучхе» – это идеология «опоры на собственные силы», абсолютной самостоятельности, независимости от внешнего мира – вплоть до автаркии (самоизоляции). Какие только безумные идеи ни возникали в головах диктаторов в разные эпохи человеческой истории! Но учение «чучхе» – наверное, самое гротескное. Особенно, если учесть, что оно было официально объявлено основой Конституции страны в то время, когда Северная Корея полностью зависела от помощи СССР и Китая.
Но по сравнению с солнцем корейского народа (день рождения Ким Ир Сена – главный государственный праздник в КНДР – так и называется: «День солнца»), так вот: по сравнению с солнцем корейского народа даже Хрущёв с его обещаниями за пятнадцать лет догнать и перегнать Америку, даже Мао с его политикой «большого скачка» были не более чем пессимистами. Ким Ир Сен объявил о том, что страна должна уподобиться «Холлиме» – крылатому мифологическому коню, корейскому Пегасу, преодолевавшему в считанные мгновенья огромные расстояния. Сказку сделать былью не удалось, хотя официальный Пхеньян не скупился на победные реляции. Шестилетний план был выполнен, разумеется, досрочно – с опережением на... полтора года, национальный доход вырос на семьдесят процентов, цены снизились на тридцать процентов и так далее, и тому подобное.
В реальности всё, конечно, обстояло иначе. Как пишет в своей книге «Северная Корея. Анатомия кризиса» Пьер Ригуло, мир тогда плохо знал, как выглядит ситуация внутри страны. Но и по внешним признакам можно было судить о развале экономики КНДР, о падении уровня производства, о всеобщем обнищании. Северная Корея вела всё новые и новые переговоры о реструктуризации своего внешнего долга, пытаясь хотя бы выиграть время, добиться отсрочки. С середины семидесятых годов выплаты производились лишь спорадически, а потом вообще прекратились. Вскоре стало известно о повальном голоде в Северной Корее. По подсчётам западных экспертов, от голода и связанных с недоеданием заболеваний умерло около двух миллионов жителей страны. Даже по официальным (значительно заниженным) данным, число жертв превысило четверть миллиона. В конце девяностых годов Пхеньян официально попросил ООН об оказании гуманитарной помощи. В 2001–м Северная Корея получала этой помощи больше, чем любая другая страна мира. Идеи «чучхе» оказались на практике абсолютно несостоятельными. Кроме безвозмездной помощи тех стран, которые всегда считались «вражескими», несчастным жителям Северной Кореи больше рассчитывать не на что. Страна фактически обанкротилась.
Ещё в августе 87–го года консорциум западных банков объявил о том, что внешний долг КНДР составляет три миллиарда долларов. А вскоре ситуация стала ещё более критической: за импорт из бывших соцстран теперь приходилось платить тоже твёрдой валютой. Северокорейским дипломатам, работавшим в западных странах, ещё раньше был дан строжайший наказ любыми путями добывать валюту для родины. Что они и делали с необыкновенным рвением. В середине семидесятых годов советников и секретарей северокорейских посольств объявляли персонами нон–грата в Дании и Норвегии, Аргентине и Перу, других странах. Они пытались провезти через границу наркотики, пользуясь тем, что багаж дипломатов не досматривается, вели контрабандную торговлю сигаретами и спиртными напитками.
В 98–м году болгарская полиция трижды задерживала аккредитованных в Софии сотрудников посольства КНДР: сначала за контрабандные сигареты (причём, как вы понимаете, речь шла не об одном–двух блоках, а о крупных партиях), а потом – за пиратские копии компакт–дисков (речь шла о двенадцати тысячах дисков!).
Случаются и более серьёзные дела. Два года назад в Японии в нескольких городах появились фальшивые йены. Возникло подозрение, что они были напечатаны в Северной Корее. Вскоре это подозрение подтвердилось: японская полиция взяла с поличным капитана северокорейского торгового судна. Он пытался пустить в оборот фальшивые купюры.
Всё чаще появляются сообщения о том, что Пхеньян с большим размахом занимается торговлей наркотиками. Как рассказал один из высокопоставленных северокорейских перебежчиков, на северо–востоке страны, в провинции Янгандо разбиты плантации опийного мака общей площадью до тысячи гектаров. А несколько лет назад в поезде Пхеньян–Москва российские таможенники нашли спрятанный за одним из сидений опий–сырец стоимостью восемьсот тысяч долларов. Год назад тайваньские пограничники обнаружили на борту двух северокорейских рыболовецких судов героин на шесть миллионов долларов.
Но главной статьёй доходов для Северной Кореи оставалась до последнего времени торговля оружием. Единственно, что процветает в нищей, разорённой стране, – это военно–промышленный комплекс. В то время, как дневной рацион обычного гражданина страны составляет четыреста граммов рисовой крупы в день, а детские сады и школы не отапливаются уже в течение нескольких лет, Северная Корея содержит более чем миллионную армию. Срок срочной службы в сухопутных войсках составляет от пяти до восьми лет. Танков, военных кораблей и самолётов у КНДР больше, чем у богатой Южной Кореи (правда, многие из них – устаревшие). Согласно данным известного Лондонского института стратегических исследований, которые приводит в своей книге Пьер Ригуло, по запасам химического оружия Северная Корея занимает третье место в мире. По поводу ядерного оружия мнения экспертов разделились. Мы подробно поговорим об этом в следующем выпуске «Читального зала», через неделю, а пока ещё несколько цифр. Северная Корея обладает примерно тысячью ракет. Около ста из них – ракеты средней и большой дальности. Радиус действия новых модификаций – до восьми тысяч километров. Теоретически Пхеньян может нанести ракетный удар и по территории США.
Но американцев – да и не только их – сейчас больше волнует другое. В течение многих лет Северная Корея продаёт ракеты, созданные на базе советских «Скадов», в Ливию, Сирию, Иран, Йемен, до недавнего времени – в Ирак... Саддаму Хуссейну была также передана технология передвижных пусковых устройств («Скады» могут монтироваться на автомобильных платформах и поэтому очень мобильны). Ирак использовал эти ракеты в ходе первой войны в Персидском заливе, ими обстреливались города Израиля и Саудовской Аравии. На этом экспорте Пхеньян заработал огромные (во всяком случае, для нищей страны) деньги. Западные специалисты считают, что за последние десять лет Северная Корея продала оружия почти на миллиард долларов. Понятно, почему его покупали прежде всего страны Ближнего и Среднего Востока и кризисных регионов Африки: они могли приобрести такие виды вооружения только нелегально, в обход международных соглашений и запретов ООН. Никто, кроме Северной Кореи, им ракет не продал бы.
Пьер Ригуло особенно подробно рассказывает в своей книге о нелегальной торговле Северной Кореи с Ираном. Без помощи Пхеньяна государство аятолл не смогло бы создать свои собственные ракеты «Шахаб», способные поражать цели, находящиеся на расстоянии двух тысяч километров. В восьмидесятых годах несколько сот северокорейских техников и инженеров участвовали в разработках иранской ракетной технологии. О масштабах сотрудничества между Пхеньяном и Тегераном и о том, насколько тесными являются их связи в военно–промышленной сфере, говорит такой факт: Иран и Северная Корея создали постоянно действующую двустороннюю комиссию, которую возглавили министры обороны обеих стран.
О том, что ещё сближает коммунистическую Северную Корею с теократическим исламским Ираном, о северокорейских разработках ядерного оружия, о новом «великом вожде» корейского народа Ким Чен Ире и о том, как живёт его номенклатура, мы расскажем в следующую среду.