Сильные женщины мимоз не любят
8 марта 2002 г.
Итак, знакомьтесь: Катинка Дитрих фон Веринг, строгая дама лет шестидесяти с небольшим. Министр культуры земли Северный Рейн-Вестфалия в отставке, первый директор немецкого культурного центра имени Гёте в Москве, где она проработала пять лет в первой половине 90-х. В конце 90-х в Германии вышла ее книга о России и россиянах.
- Да, я помню, мужчины в России баловали своих женщин раз в году. Дарили им цветы, освобождали от домашней работы. Мужчины сами в этот день готовили. Помню целое море цветов, гвоздики и мимозы.
Госпожа Дитрих фон Веринг имеет возможность сравнивать. По её мнению 8-ое марта в России - это праздник любимой мамочки, мимозы и застолий, в Германии или в США - профессиональный праздник феминисток, официальный повод на государственном и международном уровне поговорить о правах женщин, о дискриминации, о нелегкой женской судьбе, о дилемме карьера-работа. Даже выходным Международный женский день не считается. В Германии ни один мужчина 8 марта не подарит своей жене букета мимозы. А если бы и подарил, то она бы, скорее всего, обиделась. Хорош любящий муж, если ему нужен международный повод, чтобы подарить жене цветы! Впрочем, госпожа Дитрих, считает, что и это лучше, чем ничего.
А что думают о женском дне не менее эмансипированные женщины из России, поселившиеся в Германии? Например, художник-модельер Галина Содоловская. Уже больше года эта энергичная молодая женщина владеет собственным домом моды "Фэшн артклаб" в Ганновере.
- Когда я жила в России, 8 марта было очень уютно, тепло и всегда пахло пирогами. Мы с моей мамой отмечали свои собственные дни рождения, ее – 1 марта и мое – 12. Поэтому для меня 8 марта - день рождения. Это всегда была прекрасная весна, цветы, подарки, даже в школе, которые девочки очень ждали от мальчиков. Воспоминания у меня всегда хорошие, о таком солнечном, нежном дне. Здесь я утратила способность праздновать восьмое марта, я даже иногда забываю, что он есть. В Германии женщина носит немножко другое название, чем женщина. Здесь она скорее всего то же самое, что мужчина.
Но вернёмся к сравнениям. Катинка Дитрих фон Веринг убеждена, что именно женщины в России имеют право называться сильными женщинами. У большинства муж – то, что называется пятый ребенок. Но смешно было бы эмансипировать россиянок на немецкий манер. Жесткий феминистский тон немок – не для них. Немки, по убеждению госпожи фон Веринг, несколько ядовитые, что ли, или идеологизированные. Так ли это?
Социолог Ульрике Хельверт (в конце 80-х годов она возглавила Союз Журналисток Германии, созданный в 1987):
- Я рада, что я женщина. В этом обществе я по ряду причин не хотела бы быть мужчиной, несмотря на то, что я, как женщина, подвергаюсь определенной социальной дискриминации. В Германии равноправие зафиксировано в конституции, но его нет на деле. Поэтому очень хорошо, что такой праздник придумали. Это еще одна возможность напомнить о правах женщин.
Ульрике Хельверт настаивает на том, что сильная женщина – это еще и своего рода профессия. Сильная женщина – это карьера. Трудно ли это для женщины в Германии?
Вот как отвечает на этот вопрос Клаудия Камински. Ей 35 лет, уже больше года она возглавляет отдел по социальному маркетингу и связям с общественностью в Мальтийском ордене, благотворительной организации наподобие Красного Креста. На все вопросы она отвечает с неизменной улыбкой:
- Не думаю, что в Германии профессия врача для женщин как-то особенно трудна. В моем выпуске было 50% женщин, полное равноправие. Гораздо труднее женщине-врачу совместить работу с семьей, особенно если она работает в больнице. Ночные смены. А кто будет с детьми? Можно нанять няню или, муж будет с детьми сидеть ... Когда женщину берут на работу, ее могут спросить, как скоро она намерена завести детей, ведь тогда она из трудового процесса выпадает. Правда, в Германии запрещено задавать такие вопросы. И все же их порой задают, и это, конечно, дискриминация. Но в целом царит равноправие. Обо мне говорят, что я сильная женщина. Может быть, это так, но мне никогда не приходилось бороться за свои профессиональные права лишь потому, что я женщина.
С госпожой Камински не согласна Инге фон Беннигхаузен, журналистка, глава Немецкого женского союза. В Германии, считает она, женщине стать профессионалом не так просто, как мужчине.
- Да, несколько раз в жизни на работе мне пришлось сталкиваться с дискриминацией. В руководство меня очень долго не пускали. Немецкие женщины часто оказываются в такой ситуации. Как правило, каждой целеустремленной женщине приходится стоять в очереди на пост, а перед ней – пять «джентльменов». Так и мне пришлось отказаться от определенных амбиций только потому, что я женщина. Женщинам в Германии приходится все время бороться, особенно когда речь идёт о карьере. Нам приходится работать лучше, чем мужчины, постоянно кому-то что-то доказывать.
С такой оценкой согласна и Ульрике Хельверт.
- Мне лично не приходилось выдерживать прямой конкуренции с мужчинами. Но в своё время я работала в одной берлинской газете, где я и моя коллега вели тему женской политики. Тогда мы столкнулись с антифеминистскими настроениями. Нас не воспринимали всерьез, над нашими статьями смеялись, хотя мы работали не хуже, а скорее, даже лучше мужчин. В какой-то момент журналистки поняли, что у них нет равных профессиональных шансов. Кроме того женскую тему и проблемы представляли в СМИ неадекватно, все больше какими-то стереотипами и шаблонами. Поэтому профсоюз журналисток стал просто необходим для защиты профессиональных и личных прав женщин в СМИ.
У госпожи Дитрих фон Веринг подобных трудностей никогда не возникало.
- Мне легко быть женщиной и в России, и в Германии. Мне везде хорошо быть женщиной. В Германии, наверное, быть женщиной легче. Россиянкам труднее материально, на них лежит огромная ответственность, которой не выдерживают мужчины. Да, я сильная эмансипированная женщина, но я этого как-то даже не замечала. Так сложилось само собой: что бы я ни делала, мне не приходилось бороться с какими-то чрезвычайными трудностями. Меня везде приглашали работать: в Грецию, в Испанию, в Нью-Йорк, в Амстердам, потом в Москву. Я всю жизнь делала то, что мне нравилось. Мной иногда были недовольны политики, сильные мира сего, но это нормально, мне это не мешало. В общем, моя жизнь – жизнь женщины - удалась, она проходила и проходит как мне хочется.
Да, госпоже министру в отставке можно только позавидовать. Галине Содоловской, например, приходится бороться за свою карьеру всю жизнь, и в России и в Германии. В свое время в Германии ей пришлось начать все с нуля.
- Мне не было страшно. Я привыкла, что моя специальность – это бесконечная конкуренция. И это всегда была борьба за то, что я должна обязательно состояться как художник, как личность. Поэтому я решила, что в очередной раз все придется делать самой. Когда я ехала сюда, я уже знала, что в любом случае смогу, что я должна.
Более того. Галина считает, что немки отчасти сами виноваты в том, что у них не клеятся ни профессиональные, ни даже личные отношения с немцами.
- Когда я жила в России, мне казалось, что женщины в России очень сильные, что они могут очень-очень многого добиться, даже больше, чем мужчины. Но теперь, живя здесь, я поняла, что наши женщины в России более нежные, более женственные. Здесь женщина не нуждается в мужской теплоте. Здесь мужчины не замечают женщин, что они женщины. Никогда не видела, чтобы женщина здесь заплакала, чтобы мужчина ее пожалел. Здесь они плачут совсем о другом. Мужчины, может быть и хотели бы, чтобы женщины были более нежными, слабыми при них, но сами же женщины им не дают такой возможности. Они уже до такой степени стали такими же, как мужчины, что они обижаются на какие-то возможности мужчины показать лишний раз, что он мужчина.
А вот у Клаудии Камински профессиональных разногласий с мужчинами, видимо, как не было, так и нет. Сработались.
- В мальтийском ордене женщин работает меньше, чем мужчин. И лишь очень немногие из них занимают руководящие посты. Связано это еще, может быть, и с тем, что орден – католическая организация. Но при этом мне лично абсолютно не сложно руководить отделом, никаких проблем. Мой предшественник был мужчина. Мои коллеги приняли меня предельно любезно и дружелюбно, что я очень ценю. Они очень вежливы, мужчины к дамам относятся с почтением, это бросается в глаза.
Но вот вопрос вопросов для женщины: что выбирать, карьеру или семью? Совместить это до сих пор трудно. Доктор Камински, все так же улыбаясь, отвечает: "Я бы хотела завести семью." А Инге фон Беннигхаузен, все так же не расставаясь с сигаретой, соглашается, что семья для женщины необыкновенно важна. И ту же сама признается: она с самого начала решила для себя, что семью заводить не будет. Что хочет всю свою жизнь посвятить только журналистике, только карьере. Тем же дамам, которые разрываются между мужем, детьми и работой необходимо помочь, считает госпожа фон Беннигхаузен.
- Просто необходимо как можно скорей переделать социально-экономическую систему так, чтобы дать женщине возможность состояться в своей профессии. Нужна новая система детских садов, школьного обучения, чтобы время было иначе спланировано и в интересах ребенка, и в интересах матери. И в интересах отца, кстати говоря, тоже. Не надо ставить вопрос «семья или карьера» только перед женщиной. Да и вообще, надо что-то менять в головах, в общественном сознании. Посмотрите статистику, женщины до сих пор получают меньше мужчин, хотя государство гарантировало нам равные права. Женщин считают менее компетентными и полноценными сотрудниками, неохотно пускают в руководство, в политику. Проблема насилия над женщинами до сих пор не решена. Одним словом, дискриминация заметна абсолютно на всех уровнях и во всех сферах...