Зримая процедура создания: история рисунка в Дюссельдорфе
20 июня 2009 г.
Рисунки пользуются особенной любовью коллекционеров, потому что сохраняют ауру прикосновения руки художника. Рисунки часто сделаны стремительно, они близки к рукописному тексту, зрителю кажется, что он заглядывает художнику через плечо. Кроме всего прочего, рисунки крайне чувствительны, они чутко реагируют на свет и на изменение влажности, они требуют особого ухода. Потому коллекционер не может их повесить на стену, не может часто показывать своим друзьям, и рисунки хранят в папках, редко извлекая на свет.
Выставка рисунка такого масштаба неизбежно превращается в срез истории искусства. В первую очередь бросается в глаза, что вплоть до середины 19 века в европейском рисунке доминирует итальянская академическая школа, Италия представляется не просто родиной Возрождения и барокко, но и родиной искусства вообще.
Технический рисунок
Итальянский барочный рисунок интересен тем, что это, вообще говоря, технический рисунок, некий промежуточный момент создания большого и помпезного живописного полотна. Самостоятельной ценности рисунок не имел. Художники в быстрых линиях и мазках широкой кисти фиксировали движения рук, тел и ниспадающих драпировок, линии и пятна образовывали вихрь. В этих линиях и пятнах нет расчета, нет выстраивания композиции, но есть спонтанное бурление. После завершения такого эскиза художник по клеточкам увеличивал его до размеров заказанного холста и писал картину, которая в идеале сохраняла вихреобразное движение рук, спин, ног и тканей.
Тут уместно заметить, что после многократного увеличения спонтанного рисунка, его детализации и прописывания несколькими слоями масляной краски, уточнения анатомии и светотени, непосредственность и живость в подавляющем большинстве случаев улетучивались. То есть рисунки были живыми, а живопись - окаменевшей.
Еще одна, скажем так, техническая функция рисунка - штудии, то есть изучение точной формы какого-то фрагмента тела: лица, кисти руки, плеча или шеи. Изучали художники и форму складок, скажем, мягкой ткани, спадающей с руки и ложащейся на колени. Итальянские классические штудии точны и конструктивны, кажется, что только так и можно рисовать, что все художники так и видят натуру. Но взгляд на французские рисунки обескураживает: героические мускулы еле-еле намечены, драпировки нарисованы явно не с натуры, тени положены декоративно и без особенного смысла, рисунок становится ватным, ненаполненным.
Конец барокко
В 19 веке художники вдруг замечают, что рисунок имеет самостоятельную ценность, рисунок начинают культивировать, вкладывать в него много труда. Одновременно рисунок мертвеет, засыхает, и полета линий итальянского барокко в нем уже нет. В качестве тем доминируют пейзажи, а также то, что сегодня назвали бы "фэнтези": рыцари, лошади, мечи, огромные выразительные глаза, непроходимые леса и драматические облака.
Меня удивил рисунок Каспара Давида Фридриха (Caspar David Friedrich). Сделан он тушью, тончайшим пером. Рисунок полон деталей, прорисован каждый листочек на дереве, каждый камень в стене дома, он точен, но безжизненен, напоминает архитектурный чертеж, все прямые линии проведены как по линейке.
20 век
В начале 20 века ситуация еще раз меняется. Рисунок уже не является перевалочным пунктом изготовления картины, гравюры или гобелена, он становится самоцелью. Это касается в первую очередь таких художников как Джордж Гросс (George Grosz) и Пауль Клее (Paul Klee).
В искусстве последних десятилетий 20 века мы обнаруживаем совсем новое положение дел, которое хочется назвать синтетическим. Новые рисунки стали радикально не походить на рисунки прошлых эпох: намерения передать или тем более изучить натуру в них нет. Радикально вырос набор используемых техник и материалов, они сочетаются самым неожиданным образом: по рисунку углем может пойти акварель, уголь размывающая. Рисунки Розeмари Трокель (Rosemarie Trockel), Йозефа Бойса (Joseph Beuyes), Мартина Ассига (Martin Assig) свободны и спонтанны, в них царит самоуверенность, доходящая до самоуправства.
Кажется, что рисунок сегодня приглашает к экспериментам с разными средствами воздействия на бумагу: если художнику хочется попробовать поработать с новым материалом или подходом, он, скорее всего, это сделает в рисунке. Рисунок не позволяет особенно много перекрашивать или исправлять, в рисунке все следы остаются на виду. Потому можно сказать, что рисунок обнажает технику, делает зримым процедуру создания, он куда более прозрачен, чем красочные полотна и, тем более, чем фотография.
Автор: Андрей Горохов
Редактор: Дарья Брянцева